Так или иначе, Михаил Вельяминов теперь окончательно и
бесповоротно мертв. Осталось решить, что делать с источающим
разрушительную зеленую ауру бессмертным куском мяса, что он после
себя оставил.
— У Оракула не бывает сыновей, грешное дитя, — прервал мои мысли
тяжелый шелестящий голос.
Я обернулся на звук и от увиденного у меня холодок пробежал по
спине. Мышцы разом напряглись, тело приняло боевую стойку, боевой
поток молниеносно восстановил защитный конструкт.
У дальней стены стояло низкое сгорбленное существо в темной
мантии. Спиральная энергия невиданной мощи начала стремительно
разлетаться по помещению.
И так измученная боями и моим лечением Катя Богданова тут же
потеряла сознание под давлением невообразимой силы. Стоявший рядом
с ней Коновницын грациозно подхватил девушку на руки, активировал
вокруг цветастый защитный барьер и отшагнул к стене, всем своим
видом показывая, что вмешиваться не собирается.
Спасибо, что любитель цилиндров будет отсиживаться в сторонке я
и так понимал. Хотя бы не сбежал и защитил Катю, уже неплохо. Ведь
это значит, что я могу не сдерживаться. Я довольно ухмыльнулся и
все мое внимание переключилось на бордово-голубые огоньки глаз,
выглядывающие из-под тьмы широкого капюшона.
В груди больно кольнуло, и моя левая рука инстинктивно
схватилась за амулет матери, который будто на магнит, начал
тянуться в сторону существа.
Эта мантия. Эта сила. Эти глаза. Только в одном месте я видел их
вместе. В тех странных воспоминаниях Аномалии про смуглого
мальчугана. Но даже сейчас, я все еще никак не мог увязать всю
картинку воедино.
— Я это уже слышал, — подавив признаки удивления, спокойно
проговорил я, — и на этот раз позволю себе не согласиться. Ведь моя
мать Светлана была Оракулом.
— Не смей даже произносить ее имя, ублюдок! — холодно бросила
Евгения, материализовавшись по правую руку от сгорбленного
силуэта.
Это уже становилось интересным. Едва я расправился с
Вельяминовым, как моя вторая самая желанная цель в мире, сама
приползла мне в руки. Если Коновницын заранее все просчитал, то он
хорош, не считая того факта, что в бою против последователей Высших
бесполезен, если не сказать труслив.
Месяц я ничего не слышал о своей дорогой неуловимой сестренке,
которая в моем мире тридцать лет притворялась мертвой, а на самом
деле скрывалась с нашим папашей и готовила план убийства Бориса
Жукова, и всех, кто был мне дорог.