— П-почему? — растерялась я. — Тургэн
попросил, чтобы...
— Твой муж здесь ни при чём. Ты
должна выжить, а я уверен, что завтра армия кагана Тендзина
перестанет быть непобедимой.
Внезапно растеряв все слова, я просто стояла и смотрела на
учителя, не в силах озвучить ни один вопрос из тех, что кружились в
голове беспорядочным вихрем...
Белесоватая мгла, неясные очертания
снующих во всех направлениях всадников и пеших воинов, безмолвных,
словно призраки. Дымчато-серый Дос, мой конь, нервно перебирающий
копытами, тоже кажется порождением клубящегося вокруг тумана.
Рассвет накануне битвы с Сунь Ливеем, которая, как уверен Фа Хи,
обернётся для каганского войска поражением, наступил. Наклонившись
в седле, я ласково потрепала коня по гриве, он дёрнул шеей и громко
фыркнул.
— Что-то он неспокоен, — из полумрака
выступил Тургэн на коне любимой им вороной масти. — Может, возьмёшь
другого, пока не поздно?
— Уже поздно, — улыбнулась я. — И
выбрала я его не случайно — Дос очень быстрый и легко
перестраивается.
Приблизившись ко мне вплотную, Тургэн
стиснул мою ладонь.
— Юй Лу...
— Знаю, что хочешь сказать, и обещаю
не бросаться вперёд очертя голову, — снова улыбнулась я.
Тургэн только вздохнул.
— Не волнуйся, — я легко коснулась
своим коленом его. — Как будто это — первая битва, в которой мы
будем сражаться бок о бок!
— Первая, после того, как ты, мастер
Марко Поло, стала моей женой, — ещё один вздох. — Тогда думал, что
уже не смогу дорожить тобой больше, но теперь... так и хочется
сломать тебе что-нибудь, лишь бы удержать от этой битвы!
— Ну хватит! — выдернув руку, я
стукнула его по плечу. — Ещё раз услышу, что хочешь меня изувечить,
одним расклёванным ухом не отделаешься!
— А ты, если не будешь вести себя
осмотрительно...
В полумраке жутковато забили
барабаны, заглушившие слова моего чересчур заботливого супруга, и,
подмигнув ему, я сделала вид, что запираю рот на замок и выбрасываю
ключ. А потом, подхлестнув коня, понеслась вперёд.
На самом деле после разговора с Фа Хи
я чувствовала себя очень неспокойно и изо всех сил старалась скрыть
это от Тургэна. Каган собирался атаковать противника в лучших
традициях халху. Авангард из лёгкой конницы обрушит на врага шквал
стрел, выдержать который ещё не удавалось никому. Халхские луки —
самые дальнобойные из всех, и воинам, с детства обученным стрельбе
из лука, просто нет равных. Когда лучники обратят врага в бегство,
в бой вступит тяжеловооружённая конница, которую возглавит Тургэн.
А рядом с ним буду я. Наша задача — прорвать центр войск Сунь
Ливея, пока правое и левое крыло нашей конницы будут обходить врага
с флангов, а потом «стянуть» оба крыла уже в тылу шихонгского
войска и разбить его окончательно. Эта тактика, «тулугма»,
проверена во множестве победоносных сражений и не чужда
импровизации. Тяжёлая конница оставляет «разрывы» в своих рядах, в
которых движутся легковооружённые конники, подолжающие осыпать
врага градом стрел и "прикрывающие" наступление тяжеловооружённых
войск. Левое более маневренное крыло атакует притивника короткими
рукопашными схватками, тотчас отступает, если враг начинает
одерживать верх, забрасывает его стрелами и атакует снова. Правое
крыло в это время обходит вражеское войско, пытаясь всеми
возможными способами нанести ему моральный урон — например, сорвать
знамя или уничтожить командующего. Всё продумано до мелочей, у
каждого воина — своя роль. Казалось бы, что может пойти не так? Но
Фа Хи убеждён, Сунь Ливей задумал хитрость, которая разнесёт всю
продуманную стратегию халху... Степь для халху — родная стихия, на
плоской равнине они — непобедимы. Соотечественники Фа Хи более
искусны в боях среди гор, покрывающих большую часть шихонгской
империи. Так почему они встретили войска кагана здесь, на равнине,
а не попытались затеряться в горах и изводить врага долгой и
кропотливой войной? Вздохнув, я подняла лицо к небу. Оно уже
светлело, туман почти рассеялся — нас ждёт ясный осенний
день...