ждал какой-нибудь твоей чокнутой выходки с момента, когда
мы оставили ставку! Это лишает рассудка, и в следующий раз может
стоить жизни всем...
— Неужели ты до сих пор не понял, что
мы бы уже лишись жизни, если бы я не отвлеклась на Хедвиг,
а ты — на меня? — яростно перебила его.
— Конечно, понял! Но одно то, что,
возглавляя атаку на врага, я вдруг останавливаюсь и оглядываюсь в
поисках жены — безумие!
— Никто тебя не заставлял!
— Я не мог иначе! И знал, что так
будет, поэтому не хотел, чтобы ты сражалась! Но ты всегда
настаиваешь на своём!
— С места, где стою, это сейчас
делаешь ты!
— Потому что не хочу, чтобы ты в
очередной раз попыталась нанизать себя на вражеское копьё или
саблю!
— Всё ваше войско собиралось
"нанизать себя" на клинки шихонгцев, отправляясь в эту атаку! — не
выдержала я. — Фа Хи предупреждал, что так будет! А ты знал, что он
прав, но слова не сказал, чтобы переубедить своего отца!
— Откуда тебе знать, что я говорил, а
что нет?
Видимо, устав от нашей перепалки,
Хедвиг сорвалась с моей руки и с раздражённым клёкотом унеслась из
юрты. Я посмотрела, как за ней колыхнулась прикрывывшая вход ткань,
и уже спокойнее спросила:
— Значит, говорил?
— Принц Тургэн! — послышался снаружи
неуверенный голос Гуюга.
— Иду! — коротко отозвался муженёк,
направляясь к выходу но, увидев, что я двинулась за ним,
нахмурился:
— Я не шутил, Юй Лу. Больше ни в
битвах, ни в военных советах ты не участвуешь.
— Знаешь что, убирайся к Эрлику! —
рассвирепела я. — Попробуй меня остановить!
Тургэн издал что-то среднее между рычанием и стоном и в
бешенстве вылетел из юрты, а я подхватила «снежинку» и поспешила
следом.
[1]Урагшааа — монгольский военный клич, досл.
"Вперёд!".
Тургэн опередил меня сильно —
наверное, его подгоняла ярость. Отставший от него Гуюг раз или два
нерешительно обернулся ко мне, и я ловила на себе любопытные
взгляды воинов, слонявшихся в проходах между юртами — очень похоже,
что пол-лагеря слышало, как наследник хана ханов и его будущая
хатун выясняют отношения. Но я была — сама невозмутимость и,
вскинув голову, вошла в юрту, где проводился военный совет. Все уже
были на месте: неизменный Боролдай, воинственный Субэдэй, ушлый
казначей Кишлиг, старый Чинбай — бывший советник и большой
недоброжелатель моего учителя, и сам Фа Хи. Тургэн, так на меня и
не глянув, остановился рядом с отцом. Зато остальные смерили меня
весьма неодобрительными взглядами. Моё участие в военных советах
мало кто воспринимал благосклонно. Но раньше рядом стоял мой
царственный супруг, и каганские приближённые сдерживали
негодование, а сейчас, когда Тургэн буквально дымился от злости и
делал вид, что меня нет, они дали себе волю. Я лишь вскинула
голову, гордо прошествовала к столу с картой и, поклонившись
кагану, демонстративно стала возле Фа Хи. Сейчас я — почти Марко
Поло: оружие, доспехи — всё как у мужчин. Только по плечам
рассыпались волосы — после того, как стрела сшибла шлем, на
запястье — массивный серебряный браслет со сложным плетением, такие
носят замужние женщины, а на безымянном пальце — кольцо-печатка с
женским символом Хатан суйх. У Тургэна — такое же, но с мужским
Хаан бугуйвч. Здесь кольца надевают не во время свадебной
церемонии, а после первой совместной ночи, когда брак "закреплён"
фактически. Символы означают вечную любовь, согласие и готовность
вместе пройти все жизненные испытания и невзгоды — как раз то, к
чему мой разлюбезный благоверный, очевидно, совсем не
готов...