Самое главное — я могла это видеть, я жила, и я была бесконечно
счастлива и благодарна за подаренный мне судьбой — и Дэбрэ — шанс
начать всё сначала.
— ...Вам туда нельзя! Нет, вы не можете сейчас её видеть! Она не
готова к визитам.
Я, наверное, заснула. Теперь голова страшно болела, а рядом с
каретой кто-то кричал. Ну, выяснял отношения на повышенных тонах,
так будет вернее. И один из выясняющих, несомненно — Дэбрэ. Он
кого-то ко мне не пускал, кого-то весьма настойчивого. Виконта
какого-то там.
Я села, плед сполз с плеча, да и ноги оказались частично
обнажены — Дэбрэ бы такой вид не одобрил, наверняка бы сказал:
«Прикройтесь, наконец, леди Майри». Так что мне стоило закутаться
поплотней, а затем выяснить, кто и почему там кричит.
И в этот миг дверца кареты открылась, но с другой стороны — там,
где всё было тихо. Оттуда на меня смотрел человек — несомненно,
богатый, обладающий властью и не самым лёгким характером. Мужчина
лет пятидесяти в роскошной одежде красиво седеющий несколько секунд
молча смотрел на меня, а затем отступил на шаг и захлопнул дверь
так резко, будто хотел её сломать. Я даже не успела прикрыться. Он
мне ничего не сказал, хватило и взгляда, чтобы почувствовать себя с
головы до ног облитой помоями.
Они тут что, все сумасшедшие? Сразу во фраках и бальных платьях
рождаются? Я могла бы поклясться, что его возмутил мой внешний вид
— в одном пледе, да ещё и неплотно закрученном.
— Вилар, — раздался громкий властный голос, и я сразу поняла —
это говорил тот человек, — иди за мной. Мы уезжаем. Нам здесь
ничего делать.
Теперь я слышала всё — дверь хлопнула, но не закрылась, и через
щель внутрь кареты проникал свежий воздух, и звуки вокруг стали
намного отчётливей.
— Но, папа. А как же Майри? Разве можно оставить её с этим
человеком?
— А кто такая Майри? Я не знаю такой. И никто из нас больше не
знает.
Ого. Дэбрэ говорил, что друзья и семья отреклись от меня. И,
кажется, это как раз родственники явились сюда, по мою душу. Или
уже нет, и больше я им не нужна?
— Папа, но ведь она доказала, что не совершала тех
преступлений.
— Может, и так, но девушка с подмоченной репутацией никогда не
войдёт в мой дом... Вилар. — Мужчине хватило всего одного слова,
произнесённого с явной угрозой, чтобы сломать нежелание подчиняться
себе.