«То-то Диана не торопится с ее
исцелением! – усмехнулась Муравьева. – Устраняет с пути опасную
конкурентку!»
Собеседники дружно засмеялись, а я
незаметно покосился на Светку. Похоже, слова Гагарина ее несколько
обнадежили: выглядела она уже не столь напряженно.
Ну да, молодой князь дело говорит:
политика есть политика. Старые дворянские кланы не потерпят над
собой выскочки из низов! Может быть, зайди речь о непревзойденного
мастерства маге – еще было бы о чем говорить, но у Каратовой по
этой части пока только потенциал…
– А вот я, между прочим, вполне себе
княжна, и значит, в этом смысле в царские невесты гожусь! – заявила
тут Юлька. – Никто не знает какой-нибудь хитрой магической техники,
чтобы годик к возрасту накинуть?
Ответом ей был новый взрыв смеха, но,
вопреки обыкновению, мелкая ничуть не обиделась. Может, на такую
реакцию и рассчитывала? По крайней мере, смотрела девочка при этом
на Светку, а та робко улыбнулась – кажется, впервые с момента, как
жандарм вручил ей приглашение на бал.
в которой я ищу
книгу
Следующее утро выдалось студеным –
хотя, казалось бы, март месяц на носу! Несмотря на закрытие Школы,
в общественных местах нам, курсантам, по-прежнему полагалось
находиться в ее синей униформе – что, кстати, лишний раз намекало,
что вопрос с нашей крымской alma mater далеко не решен
окончательно. Вот только зимних шинелей нам в Таврике за
ненадобностью не выдали, и сейчас по московскому морозцу я был
вынужден шагать в одном мундире. Приходилось на ходу греться магией
– а что делать?
У спутниц моих таких проблем не было:
Светка уютно укуталась в пушистую соболью шубку, на Юльке же была
длинная, до пят, рыжая дубленка с огромным отороченным мехом
капюшоном, делавшая мелкую похожей на этакую лисичку-фурри.
От Мясницкой до Брюсова переулка, в
котором стоял особняк покойного Огинского, мы дошли минут за
двадцать пять. Перестраховались, и сильно: на месте оказались почти
за полчаса до полудня. Пришлось убивать время бесцельным хождением
туда-сюда, как лиса на виноград облизываясь на темные окна
двухэтажного дома, спрятавшегося в глубине голого по зимней поре
садика.
Без шести минут двенадцать на своем
крытом казенном «Москвиче» подкатил Петров-Боширов. Не
останавливаясь, въехал в распахнутые ворота – сами мы в них входить
до сих пор не решались, держась улицы – и остановился у крылечка.
Поняв, что так было можно, мы трое поспешили туда же.