Бедная Женни! У нее из глаз хлынули слезы, она замотала головой,
отталкивая руку лекаря.
— А ну, поднимайтесь на свои очаровательные ножки, леди, –
старик помог фрейлине встать. — Вот так. Идти сможете?
Она огляделась и, не найдя взглядом принцессу, неуверенно
кивнула. Пошатнулась – я тут же подскочила и обхватила ее за талию.
Мы медленно побрели по дорожке вслед умчавшемуся бодрым козликом
лекарю.
— Что с принцессой? — шепнула Женни.
— Кажется, жива, – успокоила я ее. – Но в сознание не приходила.
Ты умница, у нас все получилось.
— Ты знаешь, что бывает, когда обряд проводит необученный маг? –
как-то нехорошо улыбнулась магичка.
— Нет, — сглотнула я, уже понимая, что ответ мне не
понравится.
— Между жизнью и небытием грань очень тонкая, особенно в первые
минуты смерти. Поэтому самые сильные и опасные обряды непременно
проводят с помощью жертвоприношения, и чем дороже жертва, тем выше
шанс удачи. Самая дорогая жертва, кстати, новорожденный
ребенок.
— А мне ты сейчас зачем это рассказываешь?
— Чтобы ты знала, чего стоят невинные на первый взгляд эликсиры
вечной молодости или лекарства от смертельных болезней. Но ты
права, у нас не тот случай. Мертвых можно вернуть с той стороны… Но
нередко в опустевшее тело заходит совсем не тот дух, который
вышел.
— Ты хочешь сказать…
— Угу. Вполне вероятно, что это больше не принцесса. Хуже того —
она вообще может не быть теперь человеком.
— Упырем? — по-настоящему испугалась я. Что же мы наделали! —
Демоном?
— Хуже. Собачкой или птичкой. Представь, Элли очнется — и начнет
лаять. Или жрать червячков.
— Скажем, что это от удара головой, – пробормотала я неуверенно.
— Никто не узнает. Никто ничего не видел.
— Куда ты дела ленты?
— У меня… в корсаже.
— Сожги. Я… напишу записку одному человеку, а ты отнесешь. Он
ночью уберет все следы обряда. Я не смогу, сил нет совсем. И… Ами,
это запретная магия. Во всяком случае для необученного мага. Меня
могут обнулить. А тебя… заставят замолчать навсегда.
— Я не дура, — сухо ответила я. – Никому не скажу, разве что
пытать будут, но там что угодно можно наговорить.
— В Валлии не пытают женщин.
— И слава всем богам.
***
Мне было очень страшно. Я никогда так не тряслась. Что, если
принцесса и в самом деле больше не человек? Наверное, лучше было бы
не трогать тела, но в тот момент я думала только об одном: как
именно заденет меня и мою семью подобная катастрофа. Теперь же дела
могли стать ещё хуже. Что скажет его величество?