А ведь через пару недель начнут съезжаться женихи! Отзывать
приглашения уже поздно. Если нашим представителям древних родов мы
ещё какую-то сказку придумаем о внезапной болезни «невесты», то
дипломатических скандалов хотелось бы, конечно, избежать любой
ценой.
Я была совершенно не виновата в этом происшествии, но отчего-то
ощущала себя препротивно. Наверное, потому, что желала бедняжке
Элисандре зла и терпеть ее не могла. Сейчас же я готова была стать
самой верной ее подругой, самой нежной сестрой — только бы она
пришла в себя! Не в силах усидеть на месте, я переоделась и
бросилась в спальню принцессы. Фрейлины (все, кроме Женни, конечно)
были там — заплаканные, испуганные, лохматые.
— Идите к себе, — велела я. — Или в комнаты, или домой к
родителям. Пока у вас выходной. Если будут новости, я сообщу.
Нечего тут торчать и пугать горничных своими унылыми мордашками.
Ваша задача — обрамлять красоту ее величества, как золото —
драгоценный камень, а вы выглядите как ржавые железяки. Вон, все
вон. И не забудьте поесть и выспаться.
Девушки вскочили с явным облегчением. Им и самим было тут
страшно сидеть. А знали бы они то, что знаю я — и вовсе бы с ума
сходили. Пусть отдохнут. Проку тут от них все равно никакого.
Элисандра лежала в постели: вполне себе прилично выглядевшая.
Горничные (а может, и фрейлины) переодели ее в батистовую сорочку и
кружевной пеньюар. В пене белоснежного постельного белья она
выглядела даже румяной. Золотые локоны разметались по подушке.
Темные ресницы отбрасывают тень на щёки. Полная грудь мерно
вздымается. Красавица она, говорят, в мать пошла — что внешностью,
что разумом. И ничего, король свою не слишком умную жену, я
слышала, просто обожал. Может, и Элисандру с ее птичьими мозгами
кто-то бы полюбил. А теперь вовсе непонятно, что будет дальше.
Скрипнула тяжелая дверь, и я выпрямилась в кресле, заморгав.
Оказывается, уже стемнело, в комнате царил полумрак, а я даже не
удосужилась зажечь свечи, погрузившись в нерадостные раздумья.
— Что вы здесь делаете, леди Лорье? — раздался удивленный голос
короля. — И где все остальные красотки?
— Ваше величество! – я вскочила, наступила себе на подол и едва
не упала к его ногам. – Простите, простите!
Король выглядел неважно. Немолодой уже мужчина сегодня,
казалось, состарился на добрый десяток лет. Под глазами залегли
темные тени. Вокруг тонких губ – скорбные складки. Одет небрежно,
по-домашнему – в бархатный халат, из-под которого виднеются далеко
не парадные брюки. Он и раньше не казался мне красавцем: весь
длинный – руки, ноги, шея, нос, да еще любивший узкие брюки и
большие воротники. Похож на птицу марабу с картинки в книге про
жаркие страны.