– Мама, – торопливо, пока дед еще не принял окончательного решения, спросил Мишка, – а родство обязательно кровное должно быть? Вот если, скажем, крестник, это как?
– По христианским канонам крестный отец или мать – те же родичи. Даже очень близкие – в брак вступать нельзя.
– Деда, – Мишка задрал голову к возвышающемуся в седле Корнею, – а давай их окрестим! Станут нашими родственниками. Мы же Княжий погост будем проезжать, там церковь есть.
– Мишаня, – не очень уверенно возразила мать, – у них же имена христианские, их крестили уже…
– Кашу маслом не испортишь, – Мишка решительно рубанул рукой воздух, – окрестим еще раз!
– Ты что, сынок? – мать мелко перекрестилась. – Грех это!
– Святое крещение – грех? Мама!
– Кхе! Михайла, как у тебя язык-то в узел не завязывается?
– Деда, ну что тут такого? Появилось затруднение, я придумал, как из него выйти. Да вообще, давай у них самих спросим!
– Ну давай спросим, – дед призывно махнул музыкантам рукой. – Эй, ребята!
Квартет рванул с места, как наскипидаренный.
– Меркуха, – грозно вопросил дед подбежавшего первым ксилофониста, – вы крещеные?
– Это… – замялся Меркурий. – Как бы да…
– Что значит «как бы»?
– У Свояты в Берестье дружок есть – поп. Он сказал, что с христианскими именами теперь по городам ходить безопаснее. Ну и окрестили нас как бы. Не в церкви и оба пьяные были. Я и не знаю: считается ли?
Мишка, не давая ни матери, ни деду ответить, заявил:
– Не считается!
– А что ж теперь?.. – испугался Меркурий.
– Кхе! – дед, скрывая довольную улыбку, расправил усы. – Крестить вас будем! По-настоящему!
– Так значит, берете? Боярин-батюшка!!! Да мы…
– Тиха-а! Я не боярин, больше меня никогда так не называть! Быстро забирайтесь вон в тот воз. Одежонка у вас… того, в ящике теплее будет.
– Мы только вещички… – засуетился Меркурий.
– Бегом! Анюта, покорми их там чем найдется да насчет крещения и всего прочего объясни. Крестной матерью ты у всех одна будешь. Кхе! Мало тебе своих пятерых… А мы с Андрюхой, так и быть, пополам поделимся. Андрюха, ты кого хочешь в крестники? Что, все равно? Тогда бери самых малых, а я – тех, что постарше. И вот что: садись-ка ты пока в сани, а в седло Михайлу пусти, мне с ним потолковать надо.
Санный поезд наконец-то тронулся, дед с внуком пропустили сани вперед и поехали сзади, стремя в стремя.