— Дорогие мои сызмальства пестуемые ученики, позвольте
представить вам... — выпятив грудь и надувшись как индюк от
непонятной гордости, попытался начать проникновенную речь директор.
Но его столь высокопарный слог вдруг беспардонно перебили.
— Вы позволите, господин директор?! — перейдя на тонкий и
писклявый голосок, стала быстро тараторить Лена Троекурова, младшая
сестра Ваньки-дурака. — Проблема требует безотлагательных мер,
пропала... нет... подло украдена наша семейная реликвия, бесценная,
между прочим! Древний амулет! Маме передала его бабушка, а ей
подарил мой дед. Её в тот момент жених и будущий муж, между прочим!
Она стоит сотни тысяч, а для нас так весь муллиён рублей!
— Хватит, Елена Павловна, девочка моя, уймитесь, право слово! Не
до вас сейчас, милая моя! — в свою очередь осадил её директор,
нетерпеливо отмахнувшись обеими руками, поморщившись, словно съел
ящик кислых лимонов. — Потом разберёмся. После урока я лично этим
делом займусь. Не серчайте, чтобы ваши родители, чета Троекуровых,
на нас не злились, я всё выясню позже, обещаю.
Обычно Лена не позволяла себе так борзо перебивать Леонида
Ильича, а он в ответ ей так бурно реагировать. Оба находились в
равных статусах — бояре, но как известно, ворон ворону глаз не
выклюет.
— У нас сегодня с визитом особая гостья, — продолжил наш дорогой
Леонид Ильич, — у неё однодневная экскурсия и практика в Энске.
Кроме всего прочего, она ходит по школам, лицеям, колледжам.
Смотрит Одарённых детей, талантливых не только Даром, но и, что
немаловажно, мозгами! Таких гостей, как Татьяна Дмитриевна,
давненько у нас не было… а впрочем, чего мелочиться, никогда!
То, что неуравновешенные малолетки давно от безнаказанности
потеряли голову, никого не удивляет. Всё-таки папаня деточек многое
сделал для учебного заведения в финансовом плане. А вот то, что
директор распекает Троекуровых при людях, говорит о его стыде за их
поведение перед гостьей. Мол, как он мог допустить такое к себе и
учителям отношение некоторых старшеклассников. Дерзость,
импульсивность и раздражение Леонида Ильича говорили мне о том,
что, скорее всего, новая спутница оказалась ещё большей шишкой, чем
Троекуровы. А наш директор не промах! Большой оппортунист — и вашим
и нашим пытается угодить.
По команде директора мы с классом сели на место, за парты. Затем
я немного завис, пропустив мимо ушей, кого к нам нечистая принесла,
явно не простую прелестницу-практикантку. Но сейчас меня занимало
воровство жутко дорогой «реликвии» бабки Троекуровых. Всё было
как-то странно, настораживали перекрещённые на мне нетерпеливые
взгляды не только двух деток боярских, но и нескольких их подпевал
из класса, того же Сашки Смердякова. По мнению обозлённой детворы,
я должен быть бит из-за шутки историка об оценках «пятёрка-двойка».
К тому же мой рюкзачок, оставленный при отступлении в тылу врага,
как ни странно, аккуратно лежал на моей парте. Как-никак, по всем
законам логики и здравого смысла, сумка и её содержимое должны были
быть растерзаны и разбросаны по всему классу этим шакальëм
постпубертатного возраста.