Ударом ноги, усиленным небольшим
сгустком энергии, я буквально вынес мелкую дверь. Аркуру отчасти
повезло — удар створки пришелся ему в плечо.
Пока скупщик барахтался на полу и
изрыгал на мою голову проклятия, я быстро осмотрелся. Небольшая
комната без окон, у стены широкий стол, заваленный бумагами и
разными предметами, у противоположной стены маленький диванчик и
кресло, а чуть дальше еще одна дверь. Я подергал за ручку —
заперто.
За спинкой дивана послышался шорох и
жалобный всхлип. Я заглянул туда и улыбнулся. Сын Аркура забился в
угол и, обняв руками колени, затравленно глядел на меня. В его
глазах застыли слезы.
— Жако, не бойся, — спокойно сказал
я. — Мне нужно поговорить с твоим отцом, а потом я уйду.
— Ренар! — сквозь зубы прорычал
Аркур, пытаясь подняться на ноги. — Ты за это ответишь! Я подам на
тебя в суд! Остаток своей жизни ты проведешь на рудниках!
Я приблизился к скупщику, схватил его
за шиворот и рывком водрузил на стул.
Батист Аркур взвыл от боли и
схватился правой рукой за левое плечо. Я осмотрел его истинным
зрением.
— Не скули, — сказал я. — Это всего
лишь ушиб. Жить будешь.
— Тебе конец, Ренар… — прошипел
Батист. — Старший судья Абвиля — лучший друг моего дяди, второго
советника! Сегодня же вечером тебя закуют в кандалы и отправят на
северные копи!
— Вроде бы миры разные, а вы все
одинаковые, — с усмешкой прошептал я себе под нос. — Вас что, из
одной пробирки выращивают?
Аркур нахмурился, прислушиваясь.
— Что ты там шепчешь?
— Говорю, что ты жадный и
самоуверенный, — улыбнулся я. — Совсем уже нюх потерял от
безнаказанности. А еще ты — тупой. С чего взял, что именно дружок
твоего дяди будет судить меня? Ты забыл, кто перед тобой? Я —
дворянин из древнего и влиятельного рода. И судить меня должен граф
де Брионн, а не какой-то там простолюдин. А теперь сам подумай, что
это будет за суд… Особенно на фоне «любви» к вашему брату хозяина
этих земель. Мне самому уже не терпится увидеть лицо графа де
Брионна, когда я расскажу ему о том, как ты собирался меня
ограбить. Судя по твоей кислой роже, ты и сам уже понял, что
просчитался.
Аркур действительно подвис. Он был
похож сейчас на общипанного петуха, неожиданно потерявшего голос. В
его глазах я увидел тоску и осознание своей ошибки. Слишком долго
под защитой своего родственника он безнаказанно обделывал свои
делишки. И вот теперь нашла коса на камень.