— Не похоже, что это был простой спарринг, — заметил Хирузен,
оценив, что Шисуи бережёт весь правый бок. К тому же было слышно,
что Учиха о чём-то умалчивает, если не откровенно врёт, и от этого
становилось неспокойно. — Надеюсь, ты поправишься за выходные.
Можешь быть свободен.
— Хокаге-сама, у меня для вас донесение… личного характера, —
склонился в позе почтения Шисуи. — Возможно ли пригласить сюда
моего брата — Итачи? И… — выразительный взгляд уцелевшим глазом
показал на потолок, где обычно прятались телохранители.
Хирузен пыхнул трубкой, оценивающе посмотрел на Учиха, согласно
кивнул и на всякий случай приготовился к атаке. Телохранители,
повинуясь знаку, появились в кабинете, а после телепортировались на
крышу. Вошёл Итачи. Хирузен вспомнил, что наследнику клана не так
давно исполнилось двенадцать.
— И что вы хотели мне сказать?
— Простите, Хокаге-сама, мы просто не знаем, кому можно верить,
— нахмурился Учиха Итачи, — я… мы совершенно случайно узнали о
заговоре против вас. Вас планируют убить. Единственное, что удалось
выяснить, это то, что покушение уже совершалось около семи лет
назад, но безуспешно. Враги собираются учитывать этот аспект и не
позволить вам выжить. Тот, от кого мы получили информацию… Он не
смог сказать, кто его хозяин. На его языке имелась странная печать,
которая не позволяла ему говорить, а нам — толком допросить. Но
брат попытался с помощью Мангекё шарингана. Правда, узнал совсем
немного до того, как этот человек на мгновение вырвался из гендзюцу
и уничтожил своё тело, ранив брата той техникой самоуничтожения.
Так что у нас никаких доказательств, по сути, но…
— Достаточно, — взмахнул рукой Хирузен, — мне всё понятно.
Хорошая работа.
— Хокаге-сама, — ещё совсем детское лицо Учиха удивлённо
вытянулось, — неужели вы уже знаете о покушении?!
Было даже приятно, что за него так волновались эти ещё, по сути,
совсем дети. Хирузен снова пыхнул трубкой и задумался о том, что
можно преподать урок молодняку.
— Моя юность прошла в тяжёлые времена, а воспитание давала
война, — начал рассказ он. — Мой Учитель — Тобирама-сама — взял нас
с Данзо в ученики и назначил «вечными соперниками».
— О… — округлил рот Итачи, покосившись на старшего брата.
— Вижу, вам знаком этот термин, — выдохнул сизый дым Хирузен. —
В отличие от Кровавого Тумана или других деревень шиноби, в Конохе
свои традиции обучения. Сильнейшие соревнуются с сильнейшими.
Учитель говорил, что это всегда помогает расти над собой, не
расслабляться и в выстраданное мирное время.