– А.
Петька посмотрел на неё с
уважением:
– Ценю лаконичность в женщинах.
Она, казалось, не могла поверить:
– Что – серьёзно?
– Я не советовал бы тебе возвращаться
и спрашивать Элромда на эту тему. И вообще, у него есть Вилья, и
так сплошная халява. Так что я решил, что для такого маленького
места достаточно будет и одного артефакта.
– Ну ты даёшь... Ты это заранее
придумал? Или как?
Он усмехнулся и покрутил головой:
– Да вообще спонтанно вышло. Стояли,
смотрели. Припёрся этот, на ужин нас звать. Все повалили вперёд, а
я стою с рукоятью. Руки сами в хран сунули. Гном, что ты
хочешь...
– А не поймали тебя, потому что ты
его?..
– Домой сходил и в шкаф выложил. И
назгульский амулет заодно. Так и думал ведь, что этот хоббит
примчится Жаллом хвастаться.
Марина протопала ещё несколько
шагов:
– А сейчас?
– Ходил за трубкой – амулет достал.
Полезная вещь, я это заценил, пока с Дроздом по подземельям
лазил.
– А рукоять?
– Дома оставил. Ни к чему она
тут.
– Так получается, у этого
Амбатура?..
– Какой-то меч, – невозмутимо ответил
гном.
Марина шла, изо всех сил сдерживаясь,
чтобы не махать руками от изумления.
– Ты понимаешь, – сказал вдруг
Петька, – Я почувствовал, что это оружие должно быть моим. Зачем,
почему – не знаю. Но я думаю, когда придёт время, я это пойму.
Тропинка петляла по крутому склону
тёщиным языком пока не взобралась наверх, на плоскогорье, заросшее
розовым вереском, сейчас тускло сиреневым в свете луны. Они
дотопали до брода через Брувинен и перешли его, в чём было мало
приятного, ибо вода текла, как и положено воде в горной реке,
ледяная. Дальше шёл тракт, но на карте, которая имелась у каждого
члена пати в приложениях, было настойчиво отмечено, что дорогами
продвигаться не рекомендуется.
Отряд почесал в затылках и свернул в
холмы.
ВЕРЕСК – ЭТО НЕ ТОЛЬКО КРАСИВО...
Шагать под светом звёзд через
вересковые холмы! Звучит до ужаса романтично.
Однако десяти минут Петьке хватило,
чтобы понять: путь до Сумрачных гор будет не просто утомительным –
изнурительным. Во-первых, разом стало холодно, таким промозглым
холодом, характерным для приближающейся английской зимы. Все тут же
начали вытаскивать из котомок всякое тёплое и кутаться. Он тоже
вытащил свой серый плащ – тот ещё, с викинговки. Посмотрел на
Марину в лёгкой курточке, предложил ей, но она со смехом
отказалась. В плаще стало куда веселее, можно было даже сильно не
запахиваться. Но холод – это ещё полбеды, гораздо хуже было
«во-вторых».