— Может, знать о твоих проблемах им действительно не нужно, а
вот видеть виновника сегодняшнего торжества они очень хотели бы, —
Витя на мгновение замер, внимательно вглядываясь в моё лицо,
которое сейчас выглядело явно не лучшим образом. — Даня, сняли бы
нормальное заведение и всё бы там отлично отметили. Гулять на
рабочем месте для многих просто неприемлемо. Мне вот постоянно
хочется вмешаться в работу ребят, хотя моя смена будет только через
два дня. Да и ты сам постоянно выходишь посмотреть на прибывающие и
вылетающие борта.
— Ничего ты Витя не понимаешь. Может, я никогда больше не увижу,
ни взлётной полосы, ни наших крылатых.
— Не волнуйся Валера — парень, что надо. Он отлично справится с
ролью капитана, — решив, что я переживаю из-за этого, сказал Витя,
хлопнув меня по плечу. И тут же принялся извиняться, увидев, как я
скривился от боли.
— Да нормально всё. Ты же не виноват, что у меня истекает срок
годности, — несмотря на боль, улыбнулся я через силу.
В животе словно взорвалась бомба. Но портить людям праздник я не
собирался. В кармане лежали какие-то мега обезболивающие, которые
выписывают только обречённым. До сегодняшнего дня я ещё ни разу не
принимал их, но сейчас без этого точно не смогу обойтись.
— Дай мне минут пять и я к вам присоединюсь, — сказал я,
встревоженному диспетчеру, после того как проглотил таблетку.
— Ты уверен, что с тобой всё в порядке?
— Я уверен, что со мной всё не в порядке, — на этот раз улыбка
далась мне намного легче. Видимо, обезболивающие уже начало
действовать. Хотя, как по мне, боль если и уменьшилась, то совсем
незначительно. — Всего несколько минут.
— Даниил, — начал говорить Витя, явно собираясь предложить,
вызвать скорую, или что-нибудь в этом роде, но я перебил его, даже
не став слушать.
— Дай мне несколько минут и я к вам присоединюсь. Чтобы
обезболивающее подействовало, необходимо немного времени.
Витя тяжело вздохнул и протёр свою лысину ладонью. Вон, как он
сильно переживает за меня, даже весь вспотел. Знал бы ты Витя,
насколько мне сейчас тяжело. Но я счастлив, что никто, кроме меня,
этого не знает.
А ещё я был счастлив сейчас находиться здесь и смотреть, как
взлетают и садятся воздушные суда, которым я посвятил всю свою
жизнь. Несмотря ни на что я оставался верен металлически птицам,
что так легко перевозят в себе сотни людей на тысячи
километров.