Неужели я уже настолько плохо выгляжу, что даже Петрович,
получивший кличку Динамо, решил меня не динамить? Хотя какая к
чёрту разница, если моя просьба будет выполнена? Всё же небо не
отпускало меня, и я хотел ещё раз почувствовать себя КВС
(командиром воздушного судна).
Врачи не хотели отпускать меня уже в крайний рейс, но там
настояло руководство. Банально из-за нехватки квалифицированных
кадров. Мало, кто из соотечественников соглашается оставаться и
работать на родине, когда за границей пилоты получают гораздо
больше. В тех же штатах зарплата КВС может доходить и до сотни
тысяч долларов в месяц. Был у меня один такой знакомец,
пересекались не один раз. Нормальный мужик, от нас отличался только
окладом в зелёных бумажках.
Но не буду сейчас о больном. Мне и в России вполне хватало,
чтобы жить ни в чём себе не отказывая. Хороший дом, дорогая машина.
Дети устроены и уже сами зарабатывают весьма приличные по нынешним
временам деньги, да и в загашнике имеется немаленькая сумма.
Поэтому я спокоен, Катя после моего ухода продолжит жить, как и
раньше. Наших сбережений ей хватит надолго. Да и в случае чего дети
её не оставят. Воспитали мы их правильно. В этом я был абсолютно
уверен.
После вчерашнего, есть совершенно не хотелось. Поэтому,
выбравшись из ванной, я взял телефон и набрал номер Тавурского
Дмитрия Петровича. Лётного директора крупнейшего в стране
авиаперевозчика.
Там уже имелось целых шесть пропущенных, что для него было очень
странно. Обычно, если Петрович не может дозвониться до кого-нибудь
с первого раза, он просто забивает на это дело. А потом начинает
полоскать этому человеку мозг, на предмет его безответственности и
Петровича совершенно не интересуют никакие оправдания. Если звонит
Дмитрий Петрович, то любой человек должен из кожи вон вылезти, но
взять трубку.
Поэтому я уже заранее настроился на вынос мозга.
— Здорово Петрович. Только оклемался после вчерашнего. А на
телефоне Катька звук отключила.
— Да нормально всё Михалыч. Я же сам тебя вчера домой отвозил и
всё прекрасно понимаю, — удивил меня Динамо и я даже завис на пару
секунд. — Да не удивляйся ты так. Это я подчинённым спуску не даю,
а со вчерашнего дня ты, зараза такая, перестал им быть.
Ну да, сколько знаю Петровича, он всегда был моим начальником.
Сперва командиром на первой моей Тушке, а затем и вышестоящим
руководителем, дослужившись до полётного директора.