Насколько тонка грань между
объятием мужчины возлюбленного и мужчины друга? И в чём она заключается, эта
грань? В количестве секунд или же в силе сжатия? Что такое увидел Егор в глазах
Глеба, что заставило его оттолкнуть лучшего друга, крепко ударить и зло бросить:
– Да что ж ты, как пидор, ко
мне прижался! Убери руки, голубизна! Всему потоку расскажу... тоже мне, друг...
И странная чёрная тень вдруг
встала из-за спины Егора, нависая, как киношный монстр....
А теперь Глеб сидел дома,
мучимый страшными догадками того, что произойдёт, если «узнает весь поток». А
заодно и все окружающие.
«Мне конец, да мне теперь
конец. Всё, допрыгался».
Два месяца назад в подъезде
дома напротив нашли мёртвого парня, Юрку Звонарёва. Голова шестнадцатилетнего
покойного была проломлена тупым тяжёлым предметом, виновных так и не нашли.
Поговаривали, что дело собираются закрыть за абсолютной безнадёжностью. Глеб
мало знал Звонарёва, чаще при встрече только кивал, но не жал руку, чего и
требовало шапочное знакомство. С покойным вообще мало кто здоровался, особенно
за руку: отвращала нарочитая манерность. Глеб так и не понял, был ли Юрка
трансвеститом, голубым или же просто подчёркивал свою индивидуальность таким
способом, но факт оставался фактом: парня за это очень не любили. Практически
сразу поползли слухи о том, что Звонарёва прикончил Зуб, и Глеб не видел
причин, чтобы в этом сомневаться. Зуб и его шайка из десяти человек владели
местной территорией. Их столкновения с Юркой, как и лютая ненависть к нему,
были общеизвестны.
Глеб и сам пару раз
встречался с теми отморозками, но отделался переломом ребра, синяки не в счёт.
Мать ни о чём не узнала, а сам он по возможности старался избегать пересечений
с братвой в кепках. Зуб был реально опасен. Парень помнил его ненормальное
веселье, когда однажды шайка загнала его в переулок. Низкорослый набыченный Зуб
отхаркивал белым гноем и поигрывал ножом с широким лезвием у горла Глеба. Чёрный
глаз в пожелтелом белке ухмылялся из опухшего века, левый закрывали сальные
волосы и грязная шапка. Чёрные бесформенные тени колыхались за спиной Зуба и
его шайки.
– Ну, что, пидор, попляшем?
Глебу тогда повезло: пара
случайных прохожих заглянула в переулок. Отморозки успели лишь сломать ребро и
оставить на память сотрясение мозга, нож в ход так и не был пущен. Но угреватое
лицо с сумасшедшим глазом до сих пор стояло у парня перед глазами.