– Понятно, – кивнул я. – «Зной» или «Пекло» найдется у вас?
– Только «Саламандры», – отчитался полицейский, вытаскивая из
подсумка алюминиевые цилиндры зажигательных шашек. – По четыре
штуки на нос.
– Блин, слабенькие они, сантиметров на тридцать плюются –
покачал я головой, – а чего-нибудь помощнее нет? «Фениксов», хотя
бы.
– Всё остальное запретили в жилом фонде использовать еще в
прошлом месяце, – слегка пристыженно потупил взор собеседник, будто
в том была его вина. – Слишком пожароопасные игрушки.
– Ладно, обойдемся тем, что есть, – вынес я вердикт. – Значит
так, вы двое становитесь на этом лестничном пролете, а ты идешь
выше. Если в вашу сторону ломанется хоть кто-нибудь, поливаете
огнем из шашек без всяких разговоров. И когда я говорю
«кто-нибудь», то не подразумеваю исключений. Мужчины, женщины,
старики, дети, домашние животные – без разницы! Это ясно?!
– Так точно! – по-военному четко ответил старший группы.
– Стволы можете за спину повесить, – продолжил я обязательный
инструктаж, – они против умертвий бесполезны. Эту мерзость только
огонь и берет, им лишние дырки в мясе вообще по барабану.
Останавливать их тоже не пытайтесь, не совладаете. Усвоили?
– Так точно! – раздался нестройный хор выездного наряда.
– Тогда дерзайте! Изюм, на исходную!
Пока полицейские занимали определенные мной места, готовясь, в
случае чего, преградить путь ломящейся к выходу нежити, мой коллега
встал перед дверью и открыл сеть клапанов на своем ИК-Б. Я
последовал его примеру и занял позицию чуть сбоку от двери.
Некроманты могут чуять чужие эмоции, что называется, кожей и в бою
на сверхкороткой дистанции это являлось очень хорошим подспорьем
для обнаружения затаившегося живого противника.
И пусть у Виноградова эмпатическая чувствительность была на два
порядка выше моей, лишаться даже такого слабого преимущества я не
собирался. Уж легкое дуновение чужого страха, ненависти или
недоброго предвкушения, идущее из какого-нибудь шкафа, я ощутить
сумею. А стало быть, гипотетическая засада не обернется для меня
фатальной неожиданностью.
Изюм поднял вверх руку с тремя оттопыренными пальцами. Загнул
один. Загнул второй… Третий. Вперёд!
Мощный пинок, усиленный биомеханическими приводами
инквизиторского костюма, высадил деревянную дверь вместе с косяком
и небольшим куском бетонной стены. А потом мы с напарником нырнули
друг за другом в полумрак неосвещенного коридора старенькой
брежневки. Инфестаты на государственной службе начали работу…