- Мы рады
видеть вас, дорогая графиня! Если бы не премьера новой музыкальной пьесы
маэстро, то этим вечером я бы хотел слушать вас. Рассказы о вашем путешествии в
Италию дошли до нас. Мы слышали новости о том, что вы встречались со многими
знаменитостями. Не так ли? - Людовик с намёком посмотрел на стоящего позади
него маркиза де Виллеруа, и тот кивнул с улыбкой. - Истории о ваших приключениях
в Альпах на пути в Турин не перестают будоражить умы при нашем дворе. Так что мы
хотим наконец-то узнать обо всём из первых рук!
- Сир,
- сдержанно улыбнувшись сначала Людовику, а потом и Франсуа де Виллеруа,
Олимпия наклонила голову и присела в глубоком реверансе. - Вы очень добры к
вашей покорной слуге. Но мои истории ничто в сравнении с произведениями маэстро
Люлли. Во всех итальянских княжествах, где я гостила, с восторгом говорят о блистательных
балетных постановках при дворе Вашего величества и о гениальной музыке маэстро Люлли.
Флоренция с гордостью величает себя родиной Великого маэстро музыки и танца.
- Да!
Флоренция, - кивнул король и снова переглянулся с де Виллеруа. - Вы слышали,
маркиз? О нашем балете говорят даже в Италии! Что ж, это ли не прекрасная
слава? Но я желаю добавить к лаврам танцоров и лавры победителей в сражениях.
Он
поднялся навстречу к графине, не преминув отвесить галантный поклон, и на
несколько секунд замер, целуя её руку. Этот знак особого королевского внимания
тут же сделался предметом негромких пересудов. Все взоры были устремлены на
Великую графиню, а также на мальчика-пажа, которому она приказала держаться
вблизи себя. Завёрнутый в шаль предмет, который он бережно прижимал к груди, привлёк
любопытство придворных, и самые азартные из них уже делали ставки, споря о том,
что бы это могло быть.
- Дирижёр
королевского оркестра Сорока Малых Скрипок, маэстро музыки и танца, господин
Люлли! - раздалось громкое объявление церемониймейстера двора, и лишь появление
в зале виновника торжества во главе оркестра из сорока музыкантов заставило
Людовика прекратить испепелять заинтересованным взглядом лицо Олимпии и
отпустить её руку.
-
Маэстро! - превосходно играя роль радушного хозяина, Людовик приветствовал Люлли,
приглашая его подойти ближе для вручения орденской ленты, пожалованной в честь
грядущего Рождества и за заслуги перед королём, Францией и изящными искусствами.