Агнешка опустила голову. Душеньке не стоило брать с Фицы никаких
клятв, тем более на крови — отвечающих самой жизнью. Не всякие
клятвы даже при искреннем желании можно выполнить, а наказание
безусловно и неотвратимо.
— Вы взяли на себя большой труд и большую ответственность. Я не
стану использовать вашу клятву во зло, клянусь вам.
Фица покачала головой.
— Что вы, душенька. Не нужно вам лишний раз в чём-то
клясться.
Они помолчали, каждая думала о своём. Агнешка молилась богам,
чтобы не пришлось ей никогда нарушать обещание Фице, а той —
отвечать своей жизнью за чужие ошибки и своеволие.
В тишине между ними слышно было, как снаружи свистит кнут, как
кричит кучер, подгоняя коней. Карета скрипела. Всадники шли галопом
совсем рядом с ней. Но даже в этом шуме Агнешка смогла расслышать
тревожащий звук — там, вдали, за их спиной громко и яростно выли
волки.
*
В следующей главе появится новый рассказчик, разбавит благостную
картину волчьим воем и прочими брутальными штучками.
Если вам нравится эта история, приглашаю подписаться на автора,
поставить сердечко, написать комментарий. Ваша поддержка очень
важна для меня. Спасибо!
Уже неделю Хольгер вёл стаю через горы на юг, не жалея ни себя,
ни других. Шёл первым, изредка позволяя младшей сестре себя
подменить. Мял лапами сугробы, разбивал грудью снег. Взял с собой
немногих — только Изи и опытных бет, самых сильных и верных.
Никто не подвёл, хотя погода выдалась не подарок, а избранный
путь через старые заснеженные перевалы оказался тяжёлым. Они шли
ночью и в сумерках, а днём искали укрытие и позволяли себе отдых,
сбившись в кучу и наслаждаясь общим теплом.
Выспавшаяся Изи дурачилась, ловила снежинки длинным розовым
языком и сияла глазами цвета огня, ещё не красными, только
набирающими силу будущей альфы. Вела себя как ребёнок, хотя уже
достигла возраста, когда думают о собственных детях.
Хольгер помалкивал, хотя мог и рыкнуть для острастки. Но сестру
обижать не хотел. Любовался ею и скрежетал зубами из-за неё же.
Скольким претендентам на руку и сердце сестры отказал, надеясь
породниться с лучшим другом, а Вольфи, когда пришло время, повёл
себя как... как внук старого Фридриха, а не единственный человолк,
получивший право называть Хольгера Хогги.
Они впервые в жизни всерьёз подрались, и Хольгер потерял
драгоценное время, сидя на серебряной цепи, как шелудивый пёс, а не
входящий в круг совета альфа. Когда его отпустили, он вернулся
домой только для того, чтобы взять сестру и людей, и отправился в
путь. Не по удобным объездным дорогам на лошадях, а в истинной
форме, напрямик, через Стеклянные горы, по тропам, о которых знал
от отца и планировал эти знания когда-то использовать, поведя за
собой не десяток соратников, а тысячи.