Встав на ноги, Хольгер везде искал неприятеля — хотел по
справедливости отомстить. Остановил поиски, лишь услышав, что
отщепенец Маркус подался к Францу-Иосифу — якшающемуся с
кровопийцами ничтожеству, называющему себя альфой альф, ставящему
себя наравне с истинно великими вожаками.
Дрянь к дряни, так решил Хольгер. Мстят равным, а
переметнувшийся к служащим кровососам недоволкам Маркус стал хуже
крысы. Обиду Хольгер не забыл, но и в крысоловы не подался.
Положился на судьбу, та рассудит. И вот, время пришло — рассудила,
соткала почти невозможную встречу в Стеклянных горах.
Вторая зима уже шла. «Крыса» заметно подросла, стала сильней и
наглей. Вела за собой неслабую стаю.
Некоторых из их прихвостней Маркуса Хольгер узнал: хромоного
Германа — опытного, хитроумного, жадного, что его и сгубило, в
отличие от силача Ральфа — этого «умника» в бой повёл бы даже осёл,
не только безжалостный к чужой наивности Маркус.
Среди охотящихся человолков выделялся Бьёрн — норвежец-берсерк,
против которого Хольгер в одиночку выйти бы не решился. Медведь мог
одним ударом сломать хребет даже самому сильному волку, о его лютых
подвигах ходили легенды.
Хольгер дёрнул верхней губой, обнажая острые зубы. На чужой
территории он имел право забыть о запрете биться до смерти. За
вызов Маркуса никто бы его не осудил, ни совет, ни даже
Фридрих-миротворец не сказал бы ни слова. И Хольгер бы рванул
вперёд — будь поглупей, помоложе, будь тут один.
О нём ведь тоже легенды слагали, его называли берсерком среди
волков. К его стыду, а не славе — за дело. Но безответственным
глупцом Хольгер себя не считал. Стая Маркуса больше, сильней, с
ними охочий до чужой крови медведь, а своих людей у Хольгера всего
ничего, а ещё — Изи. И лучше, чтобы она не попалась Маркусу на
глаза, чтобы не почуял её даже издали.
Мысль о сестре решила вопрос, и Хольгер осторожно попятился и
повернул назад, потрусил по тропе между высоких сугробов к большой
раскидистой ели.
Там, в надёжном убежище от чужих глаз и носов, собралась его
стая. Они подошли с подветренной стороны, так что Маркус и его люди
не могли их заметить. И хорошо бы так и оставалось подольше.
Хольгер уже жалел, что они сошли со своей тропы, и раздражался
из-за случившейся задержки.
— Ну что? — спросила Изи, как только он выбрался из прорытого в
глубоком снегу лаза.