Сестра сидела у ствола дерева на хвое и шишках. Прижала ноги к
груди, прикрылась длинными серебристыми волосами. Внешне являла
собой саму скромность, если не замечать золотистые огоньки в её
синих глазах и предвкушающую улыбку.
Ей нравились большие охоты, она обожала слушать рассказы о
битвах. Дома ей не сиделось, и Хольгер в который раз подумал, что
нужно поскорей выдать сестру замуж. За хорошего человолка. За
Вольфганга. Или — если уж всё окажется зря — за равного Вольфи по
силе и положению. Хотя где ещё такого найдёшь?
А не найдёшь — так за первого подходящего, кого угодно, или
вскоре придётся каждый день отбиваться от желающих сделать Изи
своей парой. Трусливых слабаков, мнящих себя самыми хитрыми,
немало, и, как с Маркусом, Хольгеру может не повезти. Любимая
присказка: «Только через мой труп» — может оказаться
пророческой.
— Кто это, братец? Мы присоединимся к охоте?
Хольгер сел на землю уже человеком, сложил руки на коленях, по
привычке прикрывая левый бок от чужих взглядов.
— Нет. Мы пойдём своей дорогой.
Ответ Изи не понравился, и она, как и всегда в таких случаях,
принялась спорить. Возможность поохотиться большой стаей застлала
ей глаза. Увы, но бег по заснеженному лесу нисколько её не утомил.
Изи желала среди других гнаться за добычей, соревноваться в силе и
ловкости, побеждать. Хольгер не нуждался в объяснениях — он и сам
был таким. И знал, что сестра не уступит, пока всё ей толком не
объяснить.
— Это Маркус, Изи, — пресёк он её уговоры «ну хоть немножко
повеселиться».
Сестра мгновенно оскалилась, её клыки удлинились, будто она
родилась не волчицей, а кровопийцей.
— Да я сейчас... — Она вскинулась, и он толкнул её, заставив
вновь сесть.
— Ты сделаешь только то, что я тебе прикажу, — сказал он так
спокойно, как мог. — Мы здесь не из-за Маркуса, и я не стану
тратить на него время и силы. У нас есть цель, и мы пойдём своим
путём, а он — своим.
Изи смотрела на Хольгера во все глаза, кусала губы. Ребяческая
радость исчезла с побледневшего лица, сделав её намного
взрослей.
— Те, за кем они охотятся... — начала она.
— Люди. Я видел на снегу следы повозки и десятка лошадей. Не
наше дело. Люди сами постоят за себя или погибнут.
Она опустила голову, затем зыркнула на него исподлобья.
— Ты ведь знаешь, что этот волк — людоед?