Данное Господом и родителями имя представительнице герцога
Сташевского совершенно не подходило. Низенькая, очень полная
женщина принадлежала роду Быстрицких, но шла не быстро, а медленно,
поступью отличалась тяжёлой, скоро начала задыхаться и прикладывать
кружевной платок к белому в испарине лбу. Возможно, меховая накидка
до пят мешала женщине двигаться поживей, но Быстрицкая не
жаловалась, а Эленика не предлагала облегчить ношу Фицы.
Да, именно так та изволила себя назвать, хотя по бумагам её
звали Софией, как в Святцах. Быстрицкая — женщина уже за тридцать,
давно не девочка, чтобы звать себя Фицей — с первого взгляда
произвела на Эленику неблагоприятное впечатление, и каждый
последующий лишь укреплял нелестное мнение.
Шаги Фицы со всей мощью не приглушённого ни магией, ни чистотой
помыслов звука разносились по длинному коридору, возвещая всем:
чужая идёт.
Эленика изредка бросала на спутницу взгляды: видела, как та
недоумевала, потом со всем старанием пыталась идти потише,
морщилась и волновалась всё больше.
Совсем скоро стук каблуков по камням зазвучал с силой
колокольного перезвона, а круглое лицо с серыми навыкате глазами
стало обиженным, как у наказанного ни за что ребёнка. Шаги
Фицы-цыцы звучали так, будто по лесу шёл, ломая деревья,
медведь.
Эленика же бесшумно, как чёрный лебедь в пруду, плыла над полом
и наслаждалась чужим смущением. Хотели попасть в обитель —
пожалуйста, но умерьте гордыню за нарушение каждого из
установленных правил — божьих и сестринских, а не каких-то там
королей-герцогов.
Упомянутое правило за время пути встретилось им в виде надписей
на стенах трижды. «Поминай имя Творца нашего в сердце своём
непрестанно, славь Его и во всех делах уповай на помощь Его».
Выполняй завет, и всего-то — вот и весь секрет бесшумных шагов
сестёр и послушниц обители.
«Помня в сердце Творца, будешь по земле ступать, как по
перинам». В такие-то годы и этого не знать? И чему их там, в
городах, учат? Косы кружевами плести? Невелика наука даже для
Фиц.
Эленика могла бы подсказать спутнице мысленно обратиться к
божественным силам, но не стала этого делать. Пусть ругается про
себя и испивает чашу стыда до самого дна. Может, и в другом
подожмёт хвост, и удастся-таки выторговать лучшие условия для
племянницы Душеньки.
Порядок встречи приехавших за Агнешкой был заранее оговорен, и
теперь Эленика с воодушевлением претворяла свою часть в жизнь.
Круглая и рыхлая, как каравай, Фица тяжело дышала от непривычки к
быстрой ходьбе, и Эленика ещё прибавила шаг — запыхавшиеся и
утомлённые не склонны к спорам, может, посговорчивей станет.