– Почему вы господина Молнесвета не приписываете в свою компанию? – не отлипал Гай. – А жену его хотите?
Последние прозвучало двусмысленно и было адресовано именно Алдариусу. Он своим цепким взглядом уже оценил все мои женские прелести. Уже все оценили, танцевала голышом. А что такого? Так нальвийке положено, пусть привыкают.
Пустой разговор, тролль не согласится. Он точно хитрый и умный. Он знает, как только я получу ману, выкраду Мариуса, колдунишка мне обручальный браслет снимет. Потом я его кину и буду свободной.
Может, уговорят животное?
– Ваше высочество, – начал Орло, но не закончил.
– Не стоит, – остановил его инквизитор. – Мы сделали тебе предложение, Молнесвет. Ты сам решаешь, когда позволишь восстановить нальвийке ману. В данный момент она не твоя жена и не просто женщина, это мощное оружие в наших руках, и мы вынуждены воспользоваться её талантами.
Они уходили.
Гай сказал правду. Если мне полностью восстановят ману, я тут же смоюсь. Осталось уговорить это сделать. Я буду хорошей, невинной, сладкой жёнушкой и покорной колдуньей. Буду помалкивать и прятать бесстыжие глазки перед Аладриусом и ублажать тролля. Я его приручу, как говорила Дамара. Я так сделаю, что Свет от меня голову потеряет и ни в чём отказать мне не сможет. Я этого зверя в бараний рог скручу, и он выть от любви начнёт. Молнесвет у моих ног ползать будет. Как бы мне самой не было противно…
Небо, как мне противно!
А потом свалю. В женский монастырь на гору Ламир. Там в райских кущах буду собирать плоды с деревьев, учиться играть на музыкальных инструментах, заниматься переводами и обучать юных дев магии. И никаких уродов-мужиков!
Благодать-то какая!
Я простонала, сладко так, томительно.
****
Харчевня на лесной дороге всех желающих всё равно бы не приняла, поэтому солдатня обустроилась в близлежащей деревне, а в саму харчевню забились высшие чины.
Господа постарались занять верхние комнаты, а тролль, наоборот, предпочёл комнату внизу, на первом этаже, с единственным окном в тёмный лес. Всё потому, что под ним половицы скрипели, и перекрытия здания могли не выдержать его вес.
В комнате топилась печка, горел костёр, щёлкая смолой на поленьях. Языки пламени освещали чёрные стены, широкую кровать, поставленную на пни. Сверху кинут матрас, набитый соломой, а поверх уже мягкое алое покрывало, подбитое лисьим мехом, утащенное троллем из Лесоскалья. Для меня. Он точно это утащил для меня, ещё выкрал пару флаконов с благовониями. Ему это не нужно.