Провела руками по его лицу. Острые скулы, костлявый нос, мясистые губы в жёсткой смолистой бороде. Склонив голову набок, поцеловала его полные широкие губы. Сосала нижнюю, обвила языком. И он позволил мне войти в свой рот, мягкий, горячий, с привкусом пива и жареного мяса. И я не почувствовала никаких клыков.
Пальцы продолжали ласкать его, я всё делала медленно, не провоцировала на грубость. Прикрыла глаза от удовольствия. Лоно трепетало, соски на вздёрнутых грудях затвердели. Свет прикрыл одно моё белое полушарие ладонью. И ничего больше не сделал.
Рискнула. Надо же пробовать. Плавно отстранилась и неторопливо перевернулась к члену лицом. Выгнулась, выставив все свои прелести перед его глазами, а сама поласкала член руками и облизнула терпкую крупную головку. Она заполнила весь мой рот, проникла чуть глубже. Для такого органа слишком мало моего ротика, здесь пасть нужна.
И почувствовала… Пальцы его я уже знала, а вот рот впервые. Как лизнул языком, по телу мелкая дрожь, и я простонала от удовольствия, повиляла бёдрами, активно водя по крепкому стволу.
Мерно лизал, нажимая на нужные точки. Видимо, слишком сладко я пахла после купания, вся промежность пошла в ход. И я, забывая доставлять удовольствие ему, задержала дыхание и закатила глаза. Кругом холодно, а у меня между складочками пожар, извивающийся и мягкий.
Если дойду до исступления, то он потом сам возьмётся себя удовлетворять, опять озвереет. А у меня здесь образовательный процесс, мне нельзя кончать.
Я отпрянула и повернулась обратно, впустив в себя член настолько, насколько мне было нужно. А Молнесвет вошёл во вкус, торопливо изогнулся и вцепился в мой рот поцелуем.
Целовалась. Никогда этого не любила. Может, потому что не хотела так сильно никого. А здесь – пожар! Я прыгала на нём, не отрываясь от сплетения языков. И это было сладко.
Горячий поток внутри меня, пульсация мужского органа и я, обхватив мужа руками за сильную шею, уткнулась в его угольные волосы носом, закричала от безумного, феерического удовольствия. Сама насаживалась глубже, он держал пальцы на ягодицах, но не давил.
– Всё, – заныла я, соскакивая с органа. – Пожалуйста, давай на сегодня всё. Иначе, это будет плохо для меня. Потом…
Задыхалась. Молнесвет лёг удобно, хотя какое удобно, ноги всё равно не помещались на этом ложе. И уложил к себе на грудь. Ему так нравилось, чтобы я сверху лежала. Такому не было тяжело. А мне уже всё равно было, выдохлась.