Так вот насчёт Талейрана. Он сначала взял деньги за организацию
переворота с австрияков и на них навербовал лично ему верных людей.
Потом связался с островитянами и уже с них слупил бочку золота за
недопущение такого переворота и лоббирование интересов британской
короны. А потом – в самый ответственный момент - в чисто своём
стиле сдал весь этот кардебалет французам. Таким образом он и свою
команду собрал, и денег заработал, и в новую власть вошёл, и вообще
стал героем отечества, который не позволил захватить власть
предателям! Великий человек, черт побери, даже завидно иногда
становится, что у французов есть такой гений, а у меня нет, и
приходится все своими руками делать.
Впрочем, если посмотреть чуть шире, хрен бы я стал терпеть все
эти махинации и совершенно точно уже давно отправил бы его
куда-нибудь за полярный круг. С белыми медведями дипломатию
вести.
Что касается самих же боевых действий, вошедших в историю под
названием "войны седьмой коалиции", то начались они при всей их
ожидаемости неожиданно. Вот такой парадокс. Началось все с того,
что в королевстве Вестфалия, которое входило в Рейнский союз, и где
правителем сидел младший брат французского императора Жером,
случился переворот. Тут нужно немного отступить в сторону и дать
краткую характеристику тому, что происходило с западно-германскими
землями после окончания последней войны и до смерти Наполеона.
Еще в 1813-1815 годах Бонапрат тут провёл натуральную
административную реформу, разделив все земли, на 6 относительно
больших образований – Мекленбург потом ушёл Пруссии и их осталось
пять. Для сравнения до этого всяких княжеств, герцогств, королевств
было в Германии больше сорока. Плюс еще пять десятков отдельных
самоуправляемых вольных городов.
Естественно пользы от нищего клочка земли, населённого двумя с
половинами землекопами для французского императора не было никакой.
Ни денег оттуда не добудешь, ни солдат, да и управлять этим
"парадом суверенитетов" просто неудобно, поэтому процесс укрупнения
немецких государств был в общем-то логичным.
В дальнейшем был собран союзный рейсхтаг, местом для которого
определили как раз Кассель – столицу Вестфалии, а номинальным
главой этого все еще достаточно рыхлого образования – Жерома
Бонапарта. Парламент начал ни шатко ни валко деятельность по
унификации законодательства королевств-членов союза, однако до
реального объединения было еще очень далеко. Вероятнее всего, ну во
всяком случае, я так думаю, Бонапарт сам не был уверен в
необходимости создания хоть сколько-нибудь мощного немецкого
государства. Как ни крути, глупо создавать своими руками под боком
себе конкурента. Вот и зависло все это дело в полупозиции.