Я знал, что он может броситься на меня в любой момент. Поэтому
готов был задействовать свои способности и активировать на
энерго-наруче клинок или еще что-нибудь. Но Айрекс поступил иначе.
Он заржал. Заливисто и хрипло. Остальные участники турнира тоже
заулыбались. На моем же лице не дрогнул ни один мускул.
Так продолжалось несколько секунд, но потом Айрекс вразвалочку
побрел к своей ячейке. Я двинулся к своей.
Скинул ранец и поставил у койки, снял плащ, отстегнул
энерго-наруч, положил на ранец шлем и принялся стягивать
комбинезон. Делать одной рукой это было тяжело и неудобно. Но я
справлялся. Неприятное ощущение, что теперь так будет всегда,
грызло меня изнутри. С тем, что я инвалид, сознание мое примириться
не могло.
– Ну как ты, в целом-то? – раздался голос за спиной. Это был
Ролдан. Я даже не заметил, как он подошел.
– Нормально. Можешь называть меня «Одноруким бандитом».
– Даже не представляю, как ты теперь будешь биться с тварями, –
покачал головой Ролдан.
– Ну катану-то я почти всегда одной рукой держал. Тут ничего не
изменилось.
– Странно, что локсы… ну это… кисть тебе не починили.
Я повернулся и внимательно посмотрел на напарника.
– С чего это они должны были это сделать? – спросил я,
нахмурившись.
– Да ты уймись, – выставил руки вперед Ролдан. – Вывод Айрекса
имеет право на жизнь. Сам подумай: тебя не было почти два дня. Ты
пропустил половину предпоследнего раунда и весь последний. И все
это – на гребаной, мать вашу, Арене! В месте, где даже посрать в
сторону отойти нельзя, потому что тебя убьет какая-нибудь тварь. А
тут ты выжил, промотался где-то почти двое суток, лишился всего
лишь руки, но явился с пустой башкой и дурацкими шуточками. Что мы
должны подумать?
– И поэтому ты решил, что я работаю на имперцев?
– Я ничего не решил, но твое внезапное воскрешение выглядит… –
Ролдан замялся, пытаясь подобрать слова. – Не совсем
правдоподобным.
Я все же стянул с себя комбинезон и бросил на койку. Сел и снял
ботинки. Спросил:
– Не понимаю, что ты хочешь от меня услышать? Подтвердить версию
Айрекса?
– Шой, я чертовски рад, что ты вернулся, но придумай что-то
более убедительное, чем банальная потеря памяти. Иначе тебя здесь
все будут опасаться.
Я глубоко вздохнул и хотел пригладить волосы, забыв, что ладонь
у меня теперь осталась только одна. Не думал я, что мое возвращение
вызовет проблемы. Чуть поразмыслив, я сказал: