За дверью послышался вздох и сопение, будто кто-то
принюхивается. Собака? У нас давно нет собаки! Не понятно на что
надеясь, я достал из кармана ключ, который забрал из шкатулки на
даче и вставил его в замочную скважину. Подошел. Два раза повернул
его и распахнул дверь.
В полумраке коридора, напротив меня стояла немецкая овчарка и
молча, исподлобья, смотрела на меня.
Я узнал её. Как я мог её не узнать? Она умерла в возрасте
восемнадцати лет, когда и мне исполнилось восемнадцать. Она с
рождения была со мной. Она охраняла еще мою коляску.
На меня навалилась слабость..В глазах потемнело, а ноги
подкосились. Я оперся о стену и сполз на желтый дощатый пол.
Очнулся от того, что чей-то горячий липкий язык вылизывал мне
лицо. Я открыл глаза.
– Лайма, Лаймочка, девочка моя, живая… - я обхватил овчарку за
шею, – Живая!
Собака тихо скулила мне в ухо. Признала. Через столько лет! Ох,
ты ж моя хорошая!
Я гладил ее по голове и не мог поверить в происходящее. Она!
Несомненно это она. Я повалил ее на бок, и она тут же перевернулась
на спину, доверчиво подставив живот. Вот, еще свежий шрам от удара
ножом, оставшийся от неприятного эпизода в парке, когда к нам
прицепился пьяный сосед, недавно откинувшийся с зоны. Она поймала
его руку с ножом, но он обманул ее, перехватив выкидуху в левую
руку. Второй удар ушел в воздух, потому что теперь я повис на его
руке. Дяденька, не надо! Сил не хватало и я вцепился в его палец
зубами, отчего он выронил нож и заорал. Подоспевшему патрулю
пришлось силой разжимать зубы и мне и собаке, несмотря на ранение,
железной хваткой, контролирующей его правую. Сначала заехали в
ветеринарку, где ветврач быстро промыл и зашил рану собаке, а потом
обработал и этого придурка. Так его в наручниках и с забинтованными
руками и доставили в участок. Я тоже там был и плохо понимал чего
от меня хотят милиционеры и только твердил это - дяденька, не надо.
Десять лет мне тогда было. Колючий, полный ненависти взгляд этого
урода, до сих пор помню.
Я погладил собаку по животу, потеребил соски и она блаженно
закрыла глаза. Моя ж ты хорошая…
Так, ладно. Сопли жевать будем после. Встал. Схватился за стену,
голова еще немного кружится. В глазах мушки. Давление… Нашел
выключатель. Да, вот он вверху, где и был всегда до
евроремонта.
Лампа накаливания ударила по глазам ярким и непривычно теплым
светом. Огляделся. О да, эти самоклеющиеся обои, точно такие же как
в олимпийском гостиничном комплексе в Измайлово! Мама натырила в
свое время из остатков от рулонов, которыми со своей бригадой
маляров оклеивала гостинничные номера. Немецкие - тогда это было
капец как круто. Вечные обои - ни разу потом в коридоре ремонт не
делали. Ох и задолбался же я их потом сдирать! Вместе со
штукатуркой.