Пашке было 12 лет, когда мы привезли ей пару - купленного на
московском птичьем рынке Петрушу. Такие все радостные, запустили
его к ней в клетку и сидим, значит, ждем, как она ему сейчас
обрадуется. Ага! Она его чуть не убила тогда! Накинулась, повалила,
вцепилась своим мощным клювищем в его клюв и прокусила насквозь.
Кровищ-щ-щи было! Еле растащили. Клюв у Петьки зажил потом, но
трещины и страх остались. Так и жили следующие четыре года порознь.
Но потом, как-то само собой, завязались у них романтические
отношения. Видимо Пашка рассудила, что живой экземпляр, лучше
четырех ее отражений в развешанных по кругу зеркалах и начала
благоволить его робким попыткам ухаживать. В итоге даже яйцо
однажды снесла, но высиживать не стала. В этом смысле у канареек и
волнистых попугайчиков с потомством гораздо лучше складывалось.
Все живы. Я оглядел всю эту нашу живность, улыбнулся и подсыпал
им корма, поменял воду, намочил хлеба и засунул между прутьями.
Такая у меня каждодневная обязанность была.
Вздрогнул от неожиданности, когда послышался металлический
скрежет механизма, а потом и бой часов. Распахнулась круглая
дверца, оттуда высунулась птичка и два раза выдохнула: ку-ку…
ку-ку…
Я не раз разбирал эти часы и знал, что там есть двое маленьких
мехов, которые дергаются по очереди пружинкой. Вот они и издают эти
«Ку» и «ку». Подошел, подтянул чугунные гири в форме еловых шишек.
Завода хватало на двенадцать часов, нельзя было допускать, чтобы
гиря опустилась совсем вниз и конец цепочки ушел в механизм. Очень
сложно ее потом будет достать. Для этого у меня были специальные
крючочки из стальной проволоки.
Пошарил рукой сверху книжного шкафа, да, вот же они!
Я прилег на диван и закинув руки за голову уставился в потолок.
Не натяжной, как у меня. Покрашенный известкой как раньше, с
люстрой тарелкой и тремя лампами накаливания в рожках. Не
светодиоды…
Что же случилось? Хороший вопрос. Я с детства любил фантастику,
читал и современных писателей. И хоть не особо интересовался
историями про попаданцев, некоторые тем не менее попадались на
глаза. Что-то даже прочел. Но все больше про времена Ивана
Васильевича. И как-то у них это все само собой случалось и
воспринималось как должное - ну, попал и попал, ладно, будем быт
налаживать и историю менять. Не-е-т друзья. Мой случай особенный. Я
- не книжный персонаж. Я, это я!