— Ну всё, Баженова, ты
напросилась на штрафы, — спрыгивает с гидроцикла в мою сторону.
Разворачиваюсь и
пытаюсь быстро уплыть. Но он достигает меня за секунды. Обхватывает под пояс и
тянет на себя.
Спиной прижата к его
груди, попой касаюсь резинки на его шортах. Мне не по себе. Слишком близко.
Нечем дышать.
— Пусти! — кричу. — Не
смей меня трогать!
— Где нельзя тебя
трогать? — крепко держит одной рукой вокруг талии, а второй начинает нагло
блуждать по телу. — Здесь нельзя тебя трогать?
Ведёт ладонью вверх по
бедру. Вцепляюсь ему в руку, но остановить этот прущий на пролом бульдозер,
моих сил не хватает. Свожу ноги вместе, зажимая между ними его ладонь. Она
выскальзывает оттуда и сразу же ложится мне на попу.
— Или здесь нельзя тебя
трогать? — чуть сдавливает ягодицу, просовывая один палец под резинку трусиков.
Моё тело моментально
реагирует на эти наглые прикосновения, словно два года только их и ждало. Кожа
под его ладонью горит благодатным огнём, а внутри рассыпаются блаженные
фейерверки. Мне кажется, я издаю звуки, похожие на скулёж.
— Или, может быть,
здесь нельзя тебя трогать? — убирает руку с попы, и я замираю, ожидая, куда она
теперь приземлится…
Грудь. Ну, конечно же,
грудь. Прерывисто вдыхаю воздух. Даже сквозь плотную ткань купальника чувствую,
как торчащий сосок упирается в огрубевшие от тренировок подушечки его ладони.
Сжимает.
Зудит по всему телу. С
силой свожу ноги вместе. Пытка. Сладострастная пытка. Ногтями впиваюсь в его
руку, что нагло устроилась у меня на груди. Скорее для имитации сопротивления,
ведь знаю, что он не отступится, пока не получит то, что хочет. И сила моих
слабых рук, как и острота тупых ногтей его не остановят. Я как мошка против
великана. Остаётся понять, чего хочет великан и как далеко он зайдёт.
Антон зубами тянет за
верёвочку купальника, распуская бантик на шее.
— Пожалуйста, не надо…
— пищу.
— Как твоя фамилия? — тихо
спрашивает.
— Ба… — останавливаюсь
и сглатываю, так как вторая его рука ползёт под резинку трусиков. — Ле…
Лебедева я.
— Уверена?
— Да. Пока Лебедева.
— Пока меня это
устроит, — он убирает свои наглые лапищи.
Вздыхаю с облегчением.
Не хочу казаться… не хочу быть такой слабой, но когда он меня трогает,
самообладание куда-то испаряется.
Отплываю подальше и
разворачиваюсь. Смотрю в пожирающие меня хитрые глаза. Что же ты задумал,
Лебедев? Права Полина, ты явно открыл охоту. Только не на кого-то на острове, а
на меня.