Димитр немного смутился и отвел взгляд. А после заговорил:
— Я подумал, что ты просто выучил одно слово, чтобы сделать нам
приятно, вот и все.
Из дверей дома выбежал мальчишка и прокричал, что обед готов и
нас ждут.
И мы с Димитром направились в дом, внутри все было отделано
мрамором.
Стояли лавки и кресла, обшитые парчой. Мда, богато живет Никита,
не бедствует.
Пройдя в столовую вслед за Никитой, я увидел всю большую семью
Никиты. А рядом с ними стояли мои родичи.
Женой Никиты была высокая и стройная ромейка, несмотря на
возраст, она оставалась хороша собой, ее черные волосы были
заплетены в тугую косу и украшены нитками жемчуга и яркими
атласными лентами. Я поклонился ей немного, проявляя уважение как к
хозяйке дома.
А мне представили незнакомых членов семьи Никиты.
Супругу звали Агния, а среднего сына, нескладного мальчишку лет
двенадцати, Фома, а дочь, которая была чуть младше Фомы, —
Антония.
Когда я протянул руку к Фоме, дабы поздороваться, он отпрянул от
меня, но спустя мгновение нашел в себе силы и ответил на
пожатие.
Антонии я протянул в подарок деревянную фигурку белочки и, когда
она ее взяла, смог к ней прикоснуться, капля магии ушла от меня в
тело девчонки, как и ко всем остальным до этого.
Все, цель достигнута, и миссия выполнена.
А дальше нас пригласили за стол. На котором были расставлены
тарелки из фарфора, настоящего китайского фарфора с изображением
драконов. А рядом лежали маленькие двузубые серебряные вилки.
Ирина, увидев мою реакцию, расплылась в предвкушающей
улыбке.
[1] Фе́ма (греч. θέμα) — военно-административный округ
Византийской империи.
Глава 3
В чашах плескалась теплая вода, в
которой следовало омыть руки, что я и проделал, глядя, как плещутся
остальные.
Использовать чаши из дорогого
китайского фарфора как тазики для омовения — это просто что-то с
чем-то. Хотя, может, здесь так принято в богатых домах, поразить
гостей своим богатством. Мы расселись за столом, семья Никиты была
с одной стороны, а мы с другой. Слуги собрали чаши для омовения и
унесли, забрали и маленькую Римму, которая капризничала и не хотела
идти, но старая кормилица смогла ее увести.
А после на стол начали подавать
блюда.
Передо мной поставили фарфоровую чашу
с бобами, хорошо сдобренной зеленью, а от обилия чеснока спирало
дыхание. Также на стол выставили огромное блюдо с жареными тушками
перепелок. Отдельные чаши были с нарезанными сырами и тонкими
ломтиками ветчины. И огромное блюдо с хлебами.