- Там пропасть, - кивнул он назад, - принцесса и принц разбились
насмерть. Их не достать, слишком глубоко и опасно.
Он немного приврал, ведь трупа Фиодора он так и не увидел. Но
это вранье было слишком мелким, чтобы на нем зацикливаться. Пацан
точно лежит где-то рядом. Невозможно выжить при падении с такой
высоты на камни.
- Возвращаемся, - приказал он и первый зашагал обратно, в замок,
доложить начальству о смерти тех, кого он должен был убить.
Елина замерла. Шум ломающихся веток после тишины пещер показался
ей необычайно громким. А она не хотела привлекать к себе внимание.
Проснувшаяся в подземельях осторожность требовала соблюдать тишину
и быть как можно более незаметной.
Подождав несколько секунд, Елина осторожно потянулась и высунула
голову наружу. Там было совсем темно. Значит прошло больше суток с
момента побега.
Вокруг стояла тишина. Густые, черные заросли кустов плотно
прикрывали выход, пряча его от тех, кто был снаружи. Это было
странно и неправильно. Ведь если их ждали, то должны были
позаботиться о том, чтобы принцу и принцессе было удобно. Должны
были позаботиться о ночлеге, поставив огромные походные шатры.
Должны были позаботиться об ужине, но в воздухе пахло чем угодно,
но только не едой.
Ни костра, ни шума голосов, ни единого признака, что здесь их
кто-то ждет. Елина поспешно выбралась из лаза и продралась сквозь
кусты, цепляясь платьем за сучья, обдирая ими ноги до крови, но не
чувствуя боли. Крошечная полянка за ними была пуста. Страх подкатил
к горлу, неужели сбылись ее опасения, сторонники отца не дождались
и уехали, бросая их совсем одним у глухом лесу.
- Эй! - крикнула она, - есть кто-нибудь! Это я, принцесса Елина!
Со мной Фиодор! Мы выбрались! Эй!
Она кричала, отчаянно плача и срывая голос. Но в лесу только
стало тише. Звери, распуганные непонятными воплями затихли. Только
бездушный ветер шумел, путаясь в ветвях деревьев.
Елина обессиленно рухнула прямо в землю. Надо возвращаться. Там,
в пещере остался Фиодор. Совсем один. И ему сейчас, наверное,
гораздо страшнее, чем ей.
Она уже поняла, никто их и не ждал. Даже в темноте при свете
зарождающейся луны было видно: на этой полянке давно не ступала
нога человека. Трава росла густо и стояла высоко. И на всей поляне
не было ни одного примятого участка, кроме той стежки, которую
протоптала она сама.