Я скромно склонил голову. Что же, похоже, моя слава бежит
впереди меня.
Пухляш-то, оказывается, племянник вил Кьера, а не просто
какой-то излишне прожорливый дворянчик... Интересно, он тоже
властитель металла? Это могло бы объяснить то, как ему удаётся так
ловко работать с кровью — в ней ведь есть какое-то количество
железа.
— А вот на этом клинке, — графский племяш подхватил со стола
чёрный кинжал, — свежая кровь имеется, но она тоже не принадлежит
ни Спице, ни Синему... Чья она?
— Моя, — честно ответил я. — Случайно порезался.
Разумеется, я вчера вымыл кинжал от крови, но, видимо, магия
была столь чувствительна, что замечала даже самые мелкие частички,
от которые невозможно избавиться при помощи воды.
Пухляш мотнул головой, сделав знак слуге, и тот сразу подбежал
ко мне с длинной иглой, зажатой между пальцев. Не люблю, когда в
меня тыкают заострёнными предметами, но придётся потерпеть.
Через мгновение на кончике иглы повисла капля крови, а спустя
секунду графский племянник уже во всю водил над ней ладонью.
— Кровь действительно твоя, — почти сразу сообщил он. — Но
кинжал очень странный... Откуда он у тебя?
— Трофей, Ваша Милость, — соврал я. — Поднял с трупа одного из
бандитов.
— Странный клинок, — повторил пухляш. Он ещё минуту изучал его,
однако потом бросил на стол, видимо, утратив к оружию интерес.
Похоже, следствие зашло в тупик. Графский племянник ещё какое-то
время «сканировал» другие мои вещи, но ничего подозрительного не
нашёл. На круглом лице выступила гримаса отвращения — было заметно,
что благородный парнишка плевать хотел и на мёртвых, и на живых
легионеров, а необходимость вести расследование его только
раздражала.
— Хватит! — сказал наконец пухляш. — Я не буду больше рыться в
этих обносках! Даже законченному кретину понятно, что простолюдин
не смог бы разделаться с дядюшкиным големом и двумя бойцами...
— Феликс выстоял в учебном поединке против четверых, — осторожно
заметил Пуллон.
— Молчать! Мне плевать! Ты хоть представляешь, бронзовая твоя
башка, какой силой надо обладать, чтобы победить голема? Нет? Вот и
заткнись тогда, если тебя не спрашивают!
Ветеран склонил голову, а покрасневший от гнева пухляш так резко
опустился на изящный стул с тонкими ножками, что чуть не раздавил
это произведение столярного искусства.