— Откуда он придет? – продолжает наседать Шувалова, неудовлетворенная таким ответом.
— С пацанами вроде с борьбы должен был встретиться, - не глядя, рапортует крестник и, определившись с блюдом, протягивает сидящей неподалеку сестре тарелку, указывая, что ему положить.
— С ними он вчера встречался, - уличает Любовь Геннадьевна, прекрасно зная, что крестник придумает, что угодно, лишь бы выгородить друга. – А сегодня он где есть? Опять у этой… шалогушки?
— Люба, чего ты привязалась к пацану?! Сказал, придет скоро твой оболтус — значит придет. Дай парню спокойно поесть, – вклинивается Анатолий Николаевич и, подмигнув крестнику, наполняет рюмки.
— Ну, ты еще давай, выгораживай своего неблагодарного сынка.
— Вот заладила- то! Пусть погуляет пацан, два года – это тебе не шутки, - качает головой Шувалов и протягивает жене рюмку. – На, пригуби лучше пару грамм, может, отпустит.
— Ага, а мне потом его «гулянья» нянчить, - бурчит Любовь Геннадьевна, вызывая у крестника усмешку.
— А ты чего ухмыляешься? - поддевает его мать.
— А я что? – пожимает он плечами. – Я вообще не при делах: ничего не знаю, ни с кем не гуляю, идеальный сын.
— Ну-ну, - иронизирует Александр Степанович и, помедлив, интересуется. - Ты лучше расскажи, что это за товарищи с тобой.
— Вот, кстати, да, - поддерживает Вера Эдуардовна мужа. - Что это за шобла - ёбла?
— Мама, как не красиво, - насмешливо цокает Олег.
— Ну, извините, а как это еще назвать? - фыркает Гладышева, кивнув в сторону завалившегося на бок брюнета с открытым ртом. – Что с ним? Он пьяный что ли?
— Не, он зависает, мам.
— В смысле? Где «зависает»?
— В антигравитационном пространстве.
— Чего?
— Ну, он этот… - с несвойственной ему нерешительностью мнется Олег.
— Кто? – насторожившись, подается Вера Эдуардовна ближе к сыну.
— Космонавт, - шепчет он со всей серьезностью и торжественностью, вызывая у матери шок и недоумение, а у отца, наблюдающего за этим цирком, смех.
— Ах, ты ж паразит! Издевается над матерью! – сообразив, что к чему, отвешивает Вера Эдуардовна хохочущему шутнику легкий подзатыльник.
— Ну, ладно, мам, не злись, шучу, - увернувшись от материнской руки, примирительно произносит Олег.
— Я не злюсь, я беспокоюсь. Ты поди тоже… «космонавтишь» с ним за компанию?
— Увы, мамуль, космонавт из меня никакой, вестибулярный аппарат слабоват, - подмигнув, поднимается парень из-за стола, давая понять, что допрос окончен.