Картинка сменилась. Стол,
настольная лампа со слегка прямоугольным абажуром из толстого
зелёного пластика. Угол слегка деформирован, словно оплыл –
помнится, я вернул слишком мощную лампочку, и очнулся, только когда
в комнате запахло разогретой пластмассой. На столе картонная папка
официального вида. Нет, поправил я себя, не папка, а амбарная
книга, вся выцветшая, потёртая, растрёпанная по краям. На обложке,
под типографской надписью «Книга учёта» значилось: «лабораторная
тетрадь №…» А ниже, в выцветшей лиловой рамке знакомый до боли
штамп…
Флэшбэк отпустил меня так же
внезапно, как и начался. Я помотал головой, разжал пальцы, мёртвой
хваткой сжимающие подлокотник.
… ГПУ, значит? Совсем
интересно. Впрочем, я ведь предполагал что-то в этом
роде?..
- Ты что, оглох, Давыдов? –
скрипучий голос «Вотрубы» царапнул меня по сознанию, не вполне
отошедшему от флэшбэка. – Второй раз спрашиваю: с отрядом уже
познакомился? Вещи получил?
Я кивнул, не в силах выговорить
хотя бы слово. Штампы, буквы на обложке «Личного дела»
расплывались. Я заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд.
Не получается. Любопытно,
теперь после флэшбэков всегда так, или это особый
случай?
- В школе уже был? В какую
группу тебя определили?
Я в двух словах рассказал о
беседе с географом.
- Претензий, просьб нет? –
продолжал допытываться «Вотруба». Я помотал головой. Просьба
имелась, конечно, но вряд ли он будет настолько снисходителен, что
даст полистать ту папочку…
И действительно, Егор Антонович
сгрёб папку со стола, сунул в выдвижной ящик и с металлическим
скрипом провернул ключ.
- Раз нет – можешь быть
свободен. Сегодня отдыхай, а завтра выйдешь с отрядом на работу.
Вечером кино, новый фильм привезли, сходишь с ребятами…
Я понял, что беседа окончена и
встал.
- Разрешите идти, гражданин
начальник?
Это была хулиганская выходка, и
она «Вотрубе» не понравилась - судя потому, как скривилась круглая
бухгалтерская физиономия.
- Ко мне следует обращаться
«Товарищ руководитель коммуны». – недовольно сказал он. – Или по
имени отчеству, но только если не во время общего построения… и
вообще не в официальной обстановке. Это понятно?
Я изобразил глубокое
раскаяние.
- Да, понятно. Извините, Егор
Антонович, я не знал.
- Теперь знаешь. Ну, ступай. И
в следующий раз отвечай не «да», а «так точно» и «есть». У нас
здесь, знаешь ли, дисциплина!