Император тяжело вздохнул. Вот уже несколько часов он стоял
возле окна и не отводил тяжёлого взора от клубившегося вдалеке
сизого тумана. Сторона, где когда‐то опускалось солнце, теперь
называлась в народе "проклятой" — именно оттуда зло расползалось по
тёмным землям, именно там находился источник. Много веков тому
назад предок заключил сделку с одной из Печатей альянса и был
обманут. С тех самых пор земли Тёмной империи медленно погибали, а
род императора был проклят до скончания времён. Седовласый мужчина
вглядывался в горизонт, пытаясь воскресить в памяти далёкий образ
восходящего солнца. "Когда я в последний раз видел рассвет?" Он не
мог вспомнить. Дверь в покои приоткрылась.
— Ваше Императорское Величество, — в комнату вошёл Адавар
Де’Альмарон. Он в почтительном жесте сложил руки на груди и низко
склонил голову, тихо произнёс: — Мне передали, что вы вызывали
меня.
— Полно тебе, друг, — император обернулся и стремительно подошёл
к письменному столу, из вороха бумаг достал нужный документ и подал
мужчине. — Вот, ознакомься. — Указал рукой на кресло, стоявшее
напротив: — Присаживайся, — а сам снова вернулся к созерцанию
унылого пейзажа за окном. — Вот уже несколько лет длится
противостояние между Тёмной империей и Фириат. Что я только не
предлагал за часть земель на юге их государства, но неизменно
получал отказ. И вот теперь они присылают условия, на которых
готовы подписать с Тёмной империей соглашение, — император
посмотрел на мужчину, сидящего в кресле и внимательно изучающего
документ.
— Союз между Вашей дочерью и наследником Фириат? — Адавар
удивлённо приподнял бровь. — У меня просто нет слов, — шумно
вздохнул, встречая тяжёлый взгляд императора. — Писать такое по
меньшей мере странно, а если сказать точнее — глупо.
— Да, друг мой. Мне снова отказали, но в этот раз сделали это
хитро и навсегда, — император подошёл к столу, устало опустился в
кресло. — Прекрасно всем известно, что у меня нет дочери, у меня
вообще нет детей, и даже если когда‐то такое случится, это будет
означать закат моей жизни, — он тяжело вздохнул. — Рождение
наследника как смертный приговор.
Да. В этом и состояло проклятие императорского рода. Рождался
всегда один ребёнок — всегда мальчик, и пока рос наследник,
император медленно угасал. По истечении двадцати одного года
император умирал, а на его место заступал наследник, как две капли
воды похожий на предшественника. Со временем люди и нелюди стали
считать, что император живёт вечно, но это было не так.