Для Леа стало понятным такое
стремление Акмаса помочь принцессе из соседнего государства. Для
него Теодор был мишенью, предметом мести. Для Кэтэлин – шансом
взойти на трон, укрепиться у власти, побороть своих врагов. И
именно на наследника была вся её надежда.
Естественно, многое из этого Теодору
не следовало знать. Во-первых, он убьёт не задумываясь Сент дель
Мар, а во-вторых, сказать бывшему императору страны, в конце концов
просто мужчине, что от него необходимо лишь его семя… мягко говоря
ничего хорошего не подразумевает. Разумеется, он не согласится ни
при каких обстоятельствах. Увы, искать более подходящую кандидатуру
принцессе смысла не имело. Все знали о напряжённой обстановке в её
империи, и никто бы не согласился добровольно втягиваться в
политическую войну. Поэтому надежда была на Теодора, который мог бы
согласиться взамен на собственную жизнь.
Корзина девушки осталась пустой.
Пребывая в глубокой задумчивости, Леа совершенно забыла о цели
прогулки, и проходила мимо всех цветов и трав. На закате,
возвращаясь в своё скромное жилище, девушка вновь прошла мимо дома,
в котором находился бывший император Тёмных земель. Солнце уже
спряталось за деревьями, и поселение накрывали ночные тени. На
улицах почти никого не было. Большинство поселенцев в это время
суток собирались на площади у большого костра. Леа не боялась
ходить одна, зная, что она среди друзей.
Проходя мимо одного из домов, она не
заметила, как к ней незаметно приблизилась чья-то тень. Леа не
успела даже толком испугаться, как ей зажали рот широкой ладонью и
крепко схватив, увели за ближайший дом, прочь от посторонних глаз.
Девушка пыталась кричать, вырываться, но всё было бесполезно. Ей
показалось, что её просто задушат в этих стальных тисках. Корзину
она выронила сразу же посреди улицы и оставалась надежда, что её
найдут до того, как с ней что-то случится.
Девушку прислонили спиной к стене
дома, и только сейчас она увидела, кто перед ней стоял. Казалось,
Теодор был намного сильнее удивлён их встрече, нежели она напугана
его поведением. Он продолжал сильно сжимать её, теперь ещё и,
придавливая своим телом, и не убирал руку от её рта.
— Т-ш-ш, - прошептал он ей. –
Успокойся, я не причиню тебе вреда. Обещаешь, что не будешь
кричать, если я уберу руку?