Но холщовая рубаха в общей гостиной оставалась грубой на
ощупь.
Пришлось забыть об экспериментах и бежать на садовое крыльцо, к
«мужу».
Впрочем, бежать… Скорее – быстро идти, вздрагивая от каждого
причудившегося звука или стука, а то и шороха.
Пока её не было, «муж» дополз до крыльца и отдыхал, навалившись
на нижнюю ступеньку и опираясь на неё локтем. Вторая рука свисала
вдоль тела, чуть расслабленные пальцы держали всё тот же камень,
когда-то бывший в числе тех, что окаймляли клумбы. Аврора вдруг
подумала, что этот камень, в форме ромба, и правда очень хорош в
качестве оружия. Услышала себя и поразилась: она?! Думает о камне
как об оружии?!
И одновременно новая, ужасающая мысль: а если «муж», оказавшись
в её комнате, тоже вернёт свой первоначальный вид?!
Мысль и правда ужасающая. Ведь теперь она всегда будет помнить о
его второй… ипостаси? А он… кто? Оборотень?
Во всяком случае, он доказал, что для неё он защитник.
Стараясь не глядеть вперёд, где, заметаемый (кратко взглянула
разок) снегом, лежал труп серого человека. Сошла со ступеней и,
выложив из пакетика набранное, присела перед Михаилом, чтобы
осмотреть мохнатую голову. Странно было отмывать кровь, а потом
залеплять всем, чем сумела, содранную кожу выше виска, ближе к уху.
Странно было поддерживать голову Михаила за подбородок, чтобы
осмотреть её в поисках других ран…
- Я думал… ты трусиха.
Какой-то жующий выговор на низких нотах. Клычища мешают?
- Я такая и есть, - пробормотала она жалобно.
- Помоги… встать. Ран больше нет. Голова кружится.
Она с сомнением оглядела его. Муж и раньше был отнюдь не
худеньким, а сейчас… И ещё оставалось опасение, что, встав на…
лапы, он обрушится на неё… Того, серого, съел ли? Тело вроде целое…
валяется.
Но «помоги» оказалось ненужным. Он и сам мог встать, без
цепляний за Аврору. Только устоять прямо не мог, всё вздрагивал,
будто вот-вот рухнет снова.
- Веди… к себе.
«В этом я оказалась права, - ёжась, но послушно подставляя плечо
под его горячую лапу, подумала она. – В моей спальне он снова
станет Михаилом, да? А что дальше? Ворвутся эти серые – и снова
попытаются убить его. Нас теперь двое. И что?..» беспорядочные
мысли метались в дебрях страха, пока «муж» не спросил:
- Тебе тяжело?
- Нет, - по инерции ответила Аврора.
Но он не унимался, продолжал задавать маленькие вопросы в
два-три слова, пока она не сообразила, что он старается разговорить
её, чтобы она не боялась.