Подняла глаза – и от потрясения превратилась в статую.
Громадная каменная зала, посреди которой она стояла, отличалась
изощрённым каменным интерьером. По центру далеко убегала ковровая
дорожка – прямо к далёкому же то ли входу, то ли выходу. Из высоких
окон, явно не застеклённых, вливалось то солнце, которого ей так не
хватало сейчас!..
Но, оцепеневшая от преображения собственной крохотной (в
сравнении же!) спаленки в этот величественный зал, она не могла
думать, а только впитывала странные виды, кажется… замка? Такое,
вообще, может быть?
Вспомнила о Михаиле и только начала оборачиваться, как
высоченный каменный потолок вдруг помчался вниз – так быстро, что
она с всхлипом пригнулась, ужаснувшись: он рушится прямо на неё! Но
вытаращенные глаза, больные от напряжения, продолжали следить, как
тёмно-серый – на этот раз царственных оттенков, преображается в
желтоватый тон для потолка с обоями.
- Вот и всё, - сказал муж за спиной.
Она всё-таки обернулась к нему.
Кресло, в котором он сидел, постепенно истаивало из высокого
трона, сиявшего остаточным блеском драгоценных камней, в обычное,
привычное глазу.
На подгибающихся ногах Аврора подошла к нему. Хотела закричать,
но из горла вырвался лишь беспомощный писк:
- Ты… кто?!
- Аврора, потом, - попросил он, вставая.
И только сейчас она поняла, что разговаривает с человеком, а не
с чудовищем, которым он был минуту назад.
Но это уже проехало мимо сознания.
- Почему – потом?! – уже агрессивно спросила она. – И потом –
это когда? Когда ты снова станешь… тем уродом?
- Когда мы внесём сюда всех, кто лежит раненым, - резко ответил
он. – Прекрати истерику – я уже знаю, что ты сильней, чем
кажешься.
Аврора думала – она взорвётся от ярости, внезапно обуявшей её,
когда она услышала от него последние слова. Укротило её одно –
упоминание о других живых. А когда дошло в полной мере…
Сунула в карман тот же пакет с медикаментами, прихватила
бутылочку, пожалев только об одном – не успевает дополнить воды. И
вышла из спальни следом за Михаилом, со злостью вопросив у него
мысленно: «А что это ты? Таким же остался за порогом моей спальни?
Почему снова не превратился в урода?!»
Последнее слово она произнесла с наслаждением, горя ненавистью к
человеку, который и пугал её, и заставлял злиться.
Но, закрывая дверь в свою спальню, она вздрогнула и снова резко
открыла её.