– Я принесла, – помощница поварихи, пятнадцатилетняя Белька,
запыхавшись, вбежала в кухню, прижимая к груди завёрнутый в тряпицу
свёрток. – Вот.
Белька гулко шмякнула свёрток на стол и тут же начала тереть
озябшие и покрывшиеся мурашками руки.
– Сколько раз говорила, тулуп накидывай, когда в ледник ходишь,
– беззлобно и скорее по привычке буркнула Марта, начиная
разворачивать свёрток.
Белька так же привычно кивнула и зачерпнула кружкой воды из
котла с горячей водой, дуя на неё и делая шумные глотки. Помощница
поварихи была длинной и нескладной, а благородное имя Анабель
досталось ей каким-то чудом не иначе. Но, разумеется, полным именем
Бельку никто не называл.
Как и меня.
В свёртке оказались два крупных говяжьих языка. Марта
внимательно рассмотрела их на свету, понюхала и признала пригодными
для званого обеда по рунному рецепту.
– Белька, – велела она, оглянувшись и убедившись, что девчонка
уже допила кипяток и согрелась, – беги в погреб, принеси картошки и
кореньев. И быстро, ещё на огород надо за травами и воды наносить.
А ты, Эби… – она посмотрела на меня и, дождавшись моего кивка,
попросила: – Собери можжевеловых ягод. Две горсти. И смотри, чтобы
спелые и целые.
– Хорошо, – я кивнула ещё раз, улыбнулась поварихе, уже
окончательно отошедшей от потрясения и вернувшейся в свою стихию, и
вышла из кухни через заднюю дверь, обращенную к грядкам.
Конечно, через передний вход было бы быстрее, вот только он вёл
во двор. А первое, что сейчас там бросалось в глаза, – это позорный
столб и привязанная к нему Тина.
Я обошла кухню, миновала ледник, людскую и плотницкую и только
тогда свернула к лугу, за которым виднелся лес. Здесь я вдохнула
глубже, чувствуя свободу и необъяснимую радость, которая наполняла
меня каждый раз, стоило только покинуть обжитую часть поместья и
оказаться среди природы.
Казалось, здесь мне очень рады. На лугу зелёные травинки и
разноцветные лепестки словно нарочно тянулись ко мне, стараясь
коснуться подола поношенного платья. И я опустила руки, скользя
пальцами по хрупким стебелькам в ответной ласке.
Лес встретил меня прохладной тенью, зашумел, приветливо
взмахивая листьями. Я коснулась шершавой коры дуба, провела ладонью
по гладкому стволу берёзы. Улыбнулась осинкам, затрепетавшим от
такого внимания.
И пошла дальше вглубь, туда, где виднелись искривлённые стволы
сосен. А затем свернула к реке. На обрывистом берегу росли три
старых можжевельника. Они не скрипели, жалуясь на возраст, но я
чувствовала накопленную десятилетиями мудрость, когда прикасалась к
мягким иглам, легко проводила пальцами по шершавым стволам.