Отказываться от предложенной помощи
спуститься вниз я не решилась. Может, по эраллийскому этикету так
положено. Моя ладонь неуверенно легла на локоть, ощущая жесткую
ткань камзола. Спускаясь по лестнице, я чувствовала в осанке
герарда военную выправку и умение аристократа держать себя холодно
и отстраненно. Сердце ускорило пульс от этого напряжения. У дверей
в столовую мужчина остановился, подождав, когда Ховард откроет
перед нами створки. Я тут же отпрянула от спутника.
— Подождите, мне нельзя. Сюзи меня
ещё не представила гостям, — пояснила я, увидев поднятую бровь
мужчины.
Словно, учуяв, что я здесь, из
столовой показалась Сюзи.
— Полина, ты готова? — она выжидающе
посмотрела на меня.
— Да, — не совсем уверенно произнесла
я. — Вот только герард еще не поприветствовал гостей, -
спохватилась, взглянув на хозяина.
— Гэроллина Полина, не переживайте, я
сам лично встречал всех прибывших, — отстраненно улыбнулся мужчина.
— Мне необходимо было подняться в кабинет за одной вещью, — и он
повернул руку, показывая красивый перстень с черным камнем.
Я изогнула бровь, увидев украшение,
но тут же улыбнулась.
— Сюзи, тогда можешь объявлять, —
выдохнула я, собираясь с силами.
Девушка круто развернулась и
поспешила в зал.
— Дорогие гости! — зазвучал звонкий
голос Сюзи. — Сегодня у нас уникальный шанс прикоснуться к
танцевальной культуре Запрещенной Земли. И так господа, прошу
вашего внимания! Почётная гостья дома од Лонскотов — гэроллина
Полина Рыжова! И ее творческий подарок для именинника! — и через
секунду полилась волшебная восточная мелодия, которая начала
рассказывать историю любви.
Я шагнула вперёд, кружась. Мельком
обвела взглядом зрителей, отметив, что их не так много, как
ожидалось. Песня мне очень нравилась, и я не заметила, как музыка
заполнила меня всю, и страдания певицы влились в моё сердце, мои
движения вторили песне, её смыслу. Редкие, но точные удары бедром
под барабан, тягучие восьмерки под скрипку, выписываемые также
бёдрами, легкая тряска, взгляд, руки – всё рассказывало о
несчастной любви. Я не смотрела на зрителей, не видела выражение их
лиц. Я была вся там, в танце, в мире мелодии. И когда заканчивалась
музыка, я в последнем рывке позвала образы детей и, горюя, резко
отвернулась от зрителей. В зале наступила полная тишина. Я стояла,
восстанавливая дыхание, через пару секунд обернулась, взглянула на
обескураженные лица зрителей, поклонилась и вышла из зала.