Кувалда потёр запястье, кожа на нём почернела от
обморожения.Он окинул взглядом место схватки, тут и
там валялись бесчувственные тела. Майор отыскал взглядом оброненный
кусок мыла, подобрал его и наконец-то смог помыться, напевая себе
под нос имперский марш. Затем, перешагивая через избитых, прошёл к
выходу,с явным неудовольствием обнаруживая, что в
пылу драки его вещи упали на пол, прямо в лужу воды.
— Вот зараза, — буркнул майор.
Пришлось обмотать чресла полотенцем, едва-едва скрывающим
причинное место, а мокрые вещи выудить из лужи и нести в
руках.Босиком выходить в коридор оказалось неприятно,
пыль и грязь тут же прилипала к мокрым ногам, но делать было
нечего, промокшие насквозь тапки оказались не лучше.
Он шлёпал босыми ногами по коридору,перебирая в голове тех, кто мог навести на него целую банду с
Морозовым во главе. Вариантов немало, но самым очевидным казался
рептилоид Левский. Очень хотелось его снова найти и желательно
допросить, но Краснослав понимал, что теперь гадина точно заляжет
на дно, а прятаться и шифроваться рептилии умели лучше всего. В
крайнем случае Левский мог даже сбросить кожу, как это сделал
английский посол, но Кувалда сомневался, что рептилоид на это
пойдёт. Слишком известной фигурой в определённых кругах он стал, и
терять накопленную аудиторию не станет.
Логичным решением виделось обратиться к
Третьему Отделению, местной тайной полиции, но Краснослав
сомневался, что его там примут с распростёртыми объятиями. И уж
точно не будут делиться засекреченной информацией. Закроют под
замок, отобьют почки, отправят на Соловки.После
всего, что он натворил и у них в штабе, и в доме Брауна, это было
бы ещё не самым страшным вариантом.
Так что придётся опять делать всё самому. Жаль, конечно, что он
уже засветился, и не единожды. Придётся искать другие пути, тайно
внедриться в шайку рептилоидов уже не получится. С другой стороны,
у него всё ещё оставалась Исидора, которая ещё могла навести его на
кого-нибудь из бомбистов, тех, кого ещё не успели схватить.
Кувалда добрёл до своей комнаты, дверь оказалась открыта. Он с
удивлением опознал директора, Готлиба Карловича, который возвышался
над испуганным Семёном, будто скала.
— Что ты гофоришшь, Сволофф?! Это исключено! — шипел Немец. —
Сычёфф исключён!
Краснослав бросил мокрые шмотки на пол, и тихо покашлял в кулак.
Директор обернулся, и Кувалда удовлетворённо глядел, как сдвигаются
его брови и багровеет его лицо. Полотенце очень некстати начало
сползать с бёдер.