рептилии в тот же момент скроются по переулкам и
подвалам. Поэтому Краснослав просто шёл, стараясь помнить, что
провоцировать кровопролитие на улице нельзя. Оно может вылиться в
самые невероятные последствия.
До нужного места Кувалда, впрочем, дошёл без приключений. Пару
раз его пытались окликнуть какие-то мужички, один раз некая барышня
поинтересовалась у него, который час, но это нельзя было считать
приключениями. Это мелочи жизни.
Краснослав постучал в калитку, привратник его узнал и впустил
без лишних вопросов. Во дворе было немноголюдно. Если не считать
самого привратника, тут только несколько баб развешивали сырое
бельё, да парочка детей ковырялась в грязи, приглядывая за
пасущимися прямо тут курами. Майор поискал взглядом знакомые лица,
никого не обнаружил, и пошёл прямо в качалку.
Внизу, в подвале, тоже оказалось не так много людей, как ожидал
увидеть Краснослав. Похоже, на улицы сегодня высыпал весь город. В
качалке только одинокий полуголый азиат методично избивал грушу.
Кувалда скинул тужурку, подошёл к скамье со штангой. Захотелось
размяться, он посчитал количество блинов на штанге, накинул ещё
несколько, удовлетворённо кивнул. Вес на них обозначался в пудах, и
Кувалда затруднялся сказать точно, но двадцать пудов
вид имели внушительный.
Он улёгся на скамью, примерился руками к грифу, на всякий случай
вытер ладони о штанину. Крепко схватился за гриф, оторвал штангу от
стоек, подержал над собой, чувствуя, что двадцать пудов всё-таки
немного тяжеловато для него, но всё равно медленно опустил её к
груди, а потом на выдохе столь же медленно поднял обратно. Первой
мыслью было уронить её обратно на стойки, но Кувалда отогнал эту
малодушную мыслишку, внутренне стыдясь мимолётной слабости, и выжал
штангу ещё раз.
На него легла чья-то тень, прямо над лицом возвысилась фигура
азиата, который смотрел на него, скрестив руки на груди.
— Красуешься, да? — спросил он. — Такое страховать надо.
Кувалда молча поднял штангу ещё раз и опустил на стойки.
Раздался громкий металлический лязг, скамья чуть пошатнулась. Майор
сел, потряхивая руками и потирая ладони.
— Нормально, не переживай, — выдохнул он.
— Я за тебя и не переживал. Штангу уронишь, пол попортишь, —
пожал плечами азиат.
— Говорю же, не переживай, — буркнул Кувалда, поднимаясь со
скамьи. — Где остальные все? Где Румянцев?