Но вниз возвращаться я не собиралась.
— Так сильно ненавидишь меня, что готова замерзнуть насмерть? — услышала я спустя несколько минут, когда пальцы начали болеть от холода.
Не оборачиваясь, сжала поручень крепче.
— Глупо, — негромко выговорил Руслан.
Сделав еще шаг, он встал прямо у меня за спиной. Наверное, я действительно замерзла слишком сильно, так как едва смогла сдержать порыв прижаться к нему.
Для того чтобы к дрожи, вызванной холодом и ветром, прибавилась другая — от его близости, касаться меня ему было ни к чему. Он просто стоял позади, а я снова и снова с пугающей очевидностью понимала: это сильнее меня. То ненормальное и, наверное, нездоровое, что я чувствую к этому мужчине. И деваться мне некуда — вокруг лишь волнующееся все сильнее море, ветер и мелкий, похожий на пыль дождь.
Неожиданно Рус накинул мне на плечи куртку. Щеку щекотнул мех. Инстинктивно я поспешила укутаться в нее и тут же порывисто обернулась.
— Мне не нужны обноски твоей рыжей, — зло процедила я.
Внутри как будто что-то вспыхнуло. Ярко, стремительно. Подобно на миг озарившей низкий небосвод молнии. Негнущимися пальцами я принялась стаскивать с себя куртку, желая только одного: швырнуть ее в лицо Руслана.
— Забери! — Пальцы скользнули по меху, но прежде, чем я успела сделать что-то еще, Рус жестко перехватил мою руку.
— А ты ревнивая. — Уголок его губ почти незаметно искривился. В глазах, как и в ночь нашей встречи, отразился белый, пересекший черноту зигзаг, вслед за которым над морем прокатился тяжелый громовой раскат. На лицо мне упала капля — уже не крохотная, почти незаметная — тяжелая. Вслед за ней еще одна.
— Я не ревную, — процедила, выворачивая кисть из его хватки. — К чему?! К чему мне ревновать тебя? — голос зазвенел.
Руслан смотрел на меня спокойно. Должно быть, даже сейчас я забавляла его, и это злило еще сильнее. Потому что самой мне не было ни смешно, ни забавно.
Щекочущий скулы мех напоминал о его ладони, лежащей на талии той… Той шлюхи, которую он, должно быть, как и меня, не раз укладывал на стол внизу, на тот же диван, с которой проводил время на этой самой яхте.
— Ты ревнуешь, Ева, — бесстрастно глядя на меня, заключил он. — Еще как ревнуешь.
— Зачем ты притащил меня сюда? — выпалила я. — Мог бы привезти ее! Что тебе мешало?!
— Я не привожу женщин на эту яхту, — выговорил он неожиданно жестко. — Никогда.