На полу камеры лежало несколько подвядших гвоздик, в дальнем от
люка углу обнаружилась дырка, вероятно служившая унитазом. А больше
никаких удобств. Даже на подстилку не расщедрились. Я уже молчу о
тюремных койках.
— Ох ты, бедняжка, — начала Филь-Филь, разглядывая меня с
ленивым интересом. — Понимаю, у нас тут после ваших пирожков
несладко. Ничего, теперь к нашей жизни привыкай. Хотя на самом деле
бедняжка я, кто же еще!
Она устроилась поудобнее, откупорила бутыль и присосалась к ней
сразу да от души. А потом начался монолог печальной пьяной девицы о
том, как она ошиблась, когда-то связавшись с Ухом (правда,
произнося это имя, она слегка понижала голос). О том, что по ее
возрасту и разнообразным талантам давно пора быть свободной мамашей
и держать трактир, но Ухо не хотел ее отпускать — каждый раз новые
долги находил, и пришлось сбежать.
Кажется, Филь-Филь даже не особенно интересовала моя реакция. Ей
важнее было сотрясать воздух, чем получать какие-то слова в
ответ.
— Тебе-то хорошо, — ворчала она, между делом отхлебывая из
бутыли, — будешь дышать на цветы и веселить капа сказками, как
летают на стальных драконах. А меня… Вот невезуха. Да ты пей,
кстати. — И щедрым, уже слегка неточным жестом она протянула мне
посудину с вином.
Пить я не собиралась. Но взглянула собеседнице в глаза и
неожиданно решила утешить несчастную — взяла бутылку из ее рук и
отхлебнула какую-то мерзкую кислятину.
— Не кашляй так, помаду мою попортишь, — проворчала Филь-Филь. —
Дай лучше бутыль, я тебе подслащу.
Филь-Филь распахнула куртку. На ее внутренней части висел целый
арсенал каких-то пузырьков и пакетиков. Она капнула из одного
пузырька прямо в горлышко, снова сунула мне — действительно,
напиток стал слаще.
Гулять так гулять! Я допила винище за здоровье и счастье
Филь-Филь. Ведь и правда — такая хорошая девушка, ни в чем
невозможно ей отказать. И обязательно нужно посочувствовать. А если
будет возможность — помочь.
— У кого здоровье-счастье, так это у тебя, — проворчала та. —
Годы, считай, мои, а рожа как сохранилась!
Достала зеркальце, вгляделась в него, вздохнула.
Я захотела сказать что-то утешительное. И поняла, что не прочь
слегка поспать. Даже на каменном полу.
Сквозь сон я ощутила пальцы Филь-Филь на своем лице. Хотела их
отбросить. И поняла, что сплю крепко. Еще успела подумать, что
никогда раньше не допустила бы подобного идиотизма — пить с
незнакомой теткой незнакомое пойло в незнакомом месте… Кажется,
когда меня украли из нормального мира, мозги мои захватить
забыли.