Без всякой нежности вздернув слабое тельце на ноги, охранник
поудобнее перехватил меня за шиворот и выволок из темницы.
— Шевели побегами, Филь-Филь, не зли меня еще больше! — прошипел
тюремщик, тычком направляя меня в сторону своего напарника. —
Грабли-то вытяни, не в первый раз песочат. Не строй бóльшую дуру и
стерву, чем ты есть!
— Ты погодь, дядька, — всмотрелся в мое лицо тот, который
помоложе. — Кажись, не в себе она. Может, вино пропавшее было? Ты
где его брал, у тетки Клуазетты небось? Так она ж для крепости туда
крысиного яду подмешает и не поморщится. Глянь, глаза-то у нее
мутные, чисто обесцветилась.
— Не мое дело, — отмахнулся старший. — Надевай ошейник да пошли
отведем, иначе Ухо нас самих на сушку определит. До завтрашнего
полудня велел не трогать и даже не подходить к песчанке. Ежели
выживет — ее счастье. А помрет дня через три — так это она сама,
Ухо тут не ответчик. И приказ мара не нарушен, и остальным
беглянкам наперед наука. Поостерегутся бунтовать.
— Эх, Филь-Филь, хорошая ты была девчонка, — посочувствовал мне
молоденький. — Шагай, чего ж теперь.
Этьен
Цроп, цроп, црып, црып.
Над краем стола появились две мягкие лапки, а потом возникла
лукавая мордочка. Черные глазенки сосредоточенно оглядели
столешницу — что можно сегодня стянуть на пол и объявить
добычей?
Каждое утро, сев за стол, я придвигаю к краю несколько предметов
— хватай, сбрасывай, играй. Сегодня выбор был обычный — сломанное
перо, ложечка от кофейной чашки, бумажка из-под пилюли.
Что предпочтешь, Крошка?
Год назад она предпочла вспрыгнуть на стол и опрокинула
чернильницу на квартальный отчет о внешней торговле. Через пять
секунд в кабинете были оба секретаря. Они извинялись, будто
испортили документ сами, мгновенно переписали его и заменили
скатерть. Каждый получил в награду охапку вчерашних тюльпанов —
можно использовать, можно продать.
С Крошкой я просто поговорил, когда она вылизывала в углу
чернильную лапу.
— Не делай так больше. Если тебе лень идти за мышью и хочется
найти игрушку на столе, я дам ее сам.
Говорят, что катланк втрое больше обычного кота, а умнее —
вчетверо. В случае Крошки так и есть. Надеюсь, она не обиделась на
имя. Почти всех домашних катланков называют Крошками. Как круглую
собаку — Шарик, а худую — Стручок.
Между тем Крошка остановила выбор на обертке от пилюли. Стянула
и принялась охотиться, недовольно пофыркивая, когда в ноздри
попадали остатки снадобья.