— Подробности можете прочитать на досуге, — ответил я и положил
на стол толстую папку, слегка придвинув к оппоненту. Но не под нос:
пусть выбирает, взять или оставить. — Мною расписана трата каждой
сотни, и все — на цветы. Мастерицы-надомницы требуют хотя бы
ромашек по фиксированной цене — рынок для них дорог. Прикованным к
колесам тоже нужны еще живые цветы, а не сухой гербарий. Мы ведь
хотим, чтобы колеса вертелись?
Блюститель Справедливости вопросительно взглянул на вершину
пирамиды — блюстителя Добродетели. Тот изобразил почти незаметную
улыбку — знак того, что мне вопросы больше задавать не нужно.
Справедливник столь же незаметно вздохнул и приступил к своему
докладу.
В Городе все в порядке, даже порядочней и добродетельней, чем
можно ожидать. Правда, периодически встречаются хитрецы и ловчилы,
которые пытаются торговать по завышенной цене или перемещаться из
квартала в квартал, не зарегистрировавшись ни в одном из них. Также
некоторые юноши и девы, посмотрев комедии про раскаявшихся
куртизанок, пытаются уподобиться героям, согрешить, а потом
раскаяться. Нет, что вы, пьесы запрещать нельзя, они приносят
доход.
В остальном же все в порядке. Как известно, главная угроза
Добродетели — девочки-сироты и еще не старые вдовы. Департамент
Справедливости следит, чтобы они все были зарегистрированы вовремя
и жили под патронажем покровителя, добродетельность которого
установлена справкой.
Оратор закончил и грустно взглянул на нас: надеюсь, вопросов не
будет.
— Очень хорошо, что вы следите за театральным репертуаром, —
неторопливо начал я. — Вы также контролируете поступление в Город
цветов из Тумана? А сколько вам известно частных песочниц?
Блюститель Справедливости оглядел братьев-коллег, ища защиты от
вопросов. Потом ответил на один неуверенным тоном:
— Две или три.
— По моим сведениям, их не меньше четырех, — жестко сказал я, —
а скорее всего, больше. Их содержат Призраки Ночи для наказания
недостаточно сообразительных должников и недостаточно
добродетельных девиц. Я пару раз слышал шепот на мануфактурах: при
свергнутом тиране частных эшафотов не было.
— Похоже, на уме у вас только тиран, свергнутый народом, —
вздохнул оппонент.
— Что у меня на уме, то на уме, — заметил я, — а вы ответьте:
сколько в Городе частных песочниц и почему ваш департамент делит
власть с Призраками, добывающими цветы из Тумана?