Я застал королевские советы, при отце последнего монарха,
молодой секретарь, не то чтобы рассчитывавший на карьеру, но не
имевший ничего против нее. Перед тем как сесть, кланялись его
величеству и быстро шептали молитовку Старобогу. Но точно никто не
смотрел на губы другого, стараясь понять, молится тот или нет, — в
юности такие вещи схватываются навсегда.
Со стороны наша четверка может показаться квадратом. На самом
деле мы — пирамида. Три угла основания: блюститель Справедливости,
блюститель Мира, блюститель Созидания — я. А над нами возвышается
блюститель Добродетели.
Первым взял слово блюститель Мира, тучный заика. Идеальный
военный министр, которого презирают и офицеры, и рядовые воины, а
значит, он никогда не совершит переворот. Он доложил, что на
границе порядок, соседи нас боятся и готовы честно торговать.
Я помнил времена, когда новая власть пыталась подарить Свободу и
Добродетель соседним герцогствам и королевствам. Увы, в захваченных
землях увядали не только цветы, но и колосья и деревья. Впрочем,
вражеские ответные походы с целью завладеть ничейным королевством
тоже оказались бесплодны — воины начинали задыхаться в самый
неподходящий момент. Поэтому установился худой мир — наши
мануфактуры, производившие прежде изысканные ткани, фарфоровую
посуду, гобелены и прочие радости для наших аристократов, теперь
производят то же самое для аристократов зарубежных. А из-за границы
к нам спешат повозки со свежесрезанными цветами. За это все, между
прочим, отвечаю я.
Ну ладно, слушайте отчет, неуважаемые негоспода.
Говорил я кратко: колеса крутятся, прялки прядут, живописцы
покрывают вазы нашими знаменитыми рисунками. Обязательно добавил,
что все соблюдают нормы Добродетели. Исправно трудятся на мельницу
бюджета и городские театры, между прочим, каждый дает доход не
меньше гобеленовой мастерской. Репертуар, уважаемые братья, тоже
соответствует нормам, в этом сезоне две премьеры: «Уличенный
щеголь» и «Раскаявшаяся куртизанка».
Добродетельные братья улыбнулись, и я воспользовался моментом
подсыпать щепоть горечи:
— Вы помните мое обещание — до Зимнего праздника не брать взаймы
у бывшего короля? Праздник был два месяца назад, поэтому из казны
взято пять тысяч золотых бескоронок.
— С этого момента подробнее, — оживился блюститель
Справедливости.