А так даже интереснее. Нас двое против четверых.
Нормальный такой расклад. Тем более, что мы с Колином сейчас
находимся выше немцев примерно на тысячу метров. И я это
преимущество по высоте терять не хочу. Начинаю заходить вверх по
плавной дуге, посматривая на тех четверых "сто девятых". Поиграем
господа нацисты? Если вы думаете, что я сейчас к вам вниз нырну, то
вы ошиблись адресом. Мы подождем и посмотрим, что вы станете
делать. А немчура внизу очень хочет нас достать. Не понравилось им,
что мы сбили одного из них. И теперь красуемся наверху, как бы
дразня их. И они повелись. Все четыре "Мессершмитта", врубив
форсаж, начинают лезть вверх. Думаете, что я тут же ринулся на них
в атаку на сходящихся курсах? А вот и не правильно вы обо мне
думаете. Я не храбрый, я умный. Шибко умный, однако! Поэтому сразу
бросаться в атаку не стал. Немного протягиваю над немцам и отхожу в
сторону. И только потом начинаю валиться вниз через крыло. При этом
захожу на цель не по прямой, а по спирали. Немцы это видят и
пытаются реагировать. Доворачивают носы своих истребителей в нашу
сторону. Все больше и больше теряя при этом скорость. И тут им даже
форсаж не помогает особо. Сейчас законы физики на нашей стороне. Мы
то падаем на врагов сверху, разгоняясь не только тягой воздушного
винта но и силой тяжести. А вот немцам эта сила земного притяжения
очень сильно мешает.
Наконец, скорость головного "Мессера" падает настолько,
что он начинает заваливаться вниз. Его соратники тоже зависают в
воздухе, а потом проваливаются. Попались, птеродактили плюшевые!
Сейчас мы вас будем бить больно. Ногами по голове и по яйцам.
"Мессер", ставший неуклюжим на такой маленькой скорости, очень
легкая добыча для меня. Это как мишень в тире. Короткая очередь.
Есть контакт! Головной "сто девятый" вспыхнул ярким пламенем.
Проносясь мимо него, успеваю загнать в прицел его ведомого и
пробить того такой же короткой очередью из всех стволов. Пушки
выплюнув пару снарядов замолкают. Все! Снаряды кончились! Жаба
внутри верещит, заставляя меня беречь боеприпасы к пулеметам. Их у
меня не так уж и много осталось. Третьего и четвертого
"Мессершмитта" в этой атаке обстрелять я уже не успеваю. Слишком уж
быстро все происходит. Скорость то в пикировании мы набрали
приличную. А вот Колин Грей успевает это сделать. И третий немецкий
истребитель обзаводится несколькими дырками от пуль на своем правом
крыле. Четвертый же отделывается легким испугом. Резко ухожу на
вираж, высматривая наших противников. Так, так! Те, кого я
подстрелил, уже никуда не полетят. Оба падают. Один горит, а второй
крутится в штопоре, выбрасывая дым. Третий немец, подстреленный
Колином, пока летит. Но как-то неуверенно. Что-то мой ведомый у
него сломал? По неуклюжим маневрам "сто девятого" понимаю, что у
нацистика перебило рулевую тягу крыла. И теперь он может с большим
трудом развернуться в воздухе. Пора его прикончить. О чем сообщаю
Колину, пропуская его "Спитфайр" вперед. А сам не забываю
осматриваться по сторонам. Но никто на нас нападать не спешит.
Немцы оценили, как быстро и показательно мы расправились со своими
противниками. И теперь не горят желанием лезть к нам. Впрочем, их
уже не так и много осталось. Всего пять "Мессершмиттов". Уже
четыре. Колин догнал своего подранка и всадил в него длинную
очередь из восьми пулеметов со всей пролетарской сознательностью.
Немцу этого хватило.