Это безобразие длилось минут двадцать. Немцы славно здесь
порезвились, разрушив три ангара, один склад с вещевым имуществом,
столовую, одно из хранилищ топлива. Кроме того, были на земле
уничтожены еще десять британских истребителей. Девять человек
погибли, а шестнадцать получили ранения. Но несмотря на это,
кое-что все же уцелело. Из нашей эскадрильи аж два "Спитфайра"
остались целыми. Мой и Дэна Райса. И ангар, в котором они
ремонтировались, тоже не сильно пострадал. Он стоял на самом отшибе
и немцы в этой атаке ему уделяли мало внимания. В общем, повезло.
Мне и Дэну. А вот остальные летчики из нашей эскадрильи остались
без самолетов. Из пилотов 54-я эскадрилья потеряла только Ричарда
Престона. Бедняга сгорел в своем истребителе прямо на взлетной
полосе. А вот когда мы стали разбирать обломки "Спитфайра" Алана
Дира, то нас всех ждал очень большой сюрприз. Человек Катастрофа
выжил и в этот раз. И когда его извлекли из кабины, то увидели на
нем только несколько царапин и синяков. Никаких серьезных травм или
ранений этот феноменальный счастливчик не получил. Он только
находился в шоке. Потом пришлось его отпаивать виски. Бутылка
которого нашлась у наших авиатехников. Они у нас очень запасливые
ребята. Впрочем, мы потом тоже к той бутылке приложились. Надо было
запить этот стресс.
Понимаете. В небе война не такая страшная. Да, там тоже
можно увидеть взрывы и огонь. Но пилот все это видит из герметичной
кабины, где звуки, идущие извне, довольно сильно гасятся. Там они
какие-то приглушенные получаются. Не такие громкие и страшные. А
вот когда рядом с вами на земле рванет авиабомба. То вас такой
взрыв пробирает до костей. Очень неприятное чувство тогда возникает
в организме. И еще, сидя под бомбами в том окопе с двумя
связистками, я чувствовал свое полное бессилие. В небе ты сам все
решаешь. Как тебе воевать и как тебе умирать. Там ты сам выбираешь
и рискуешь жизнью. И ты можешь там в воздухе повлиять на ситуацию.
Можешь победить и уничтожить противника. А в том окопе от меня мало
что зависело. Там все решал случай и воля немецких летчиков,
которые сбрасывали на нас свои бомбы. А потом обстреливали нас из
своих пушек и пулеметов. И я с этим мало что мог поделать. Не люблю
я вот так бессильно сидеть и ждать случайной смерти. Меня это
бесит. Я уже привык сам решать свою судьбу в пекле воздушных
схваток. Там я король. А на земле я никто.