– Угощайся, – предложила она, положив пачку рядом с умывальником, но я покачала головой. – Тебе нехорошо? Такая бледная…
Вдруг Жанна догадливо вскинула брови. Этого еще не хватало... они знать не должны.
– О, дорогая… ты беременна?
2. Глава 2
Логичное предположение. Я не пила, отказалась от сигарет, и по моему несчастному виду заметно: плохо себя чувствую. Кукольное лицо Жанны было милым, но признаваться, что я действительно ношу ребенка, нельзя.
Эти люди нам не друзья.
Я отвернулась, выдернула бумажное полотенце и промокнула лицо, стараясь пощадить остатки макияжа.
– Если бы. Не рассчитала вчера с алкоголем, целый день хреново.
Она прищурилась сквозь дым, не веря.
– Как разборки пережила? Мой меня месяц прятал, – красивым движением она стряхнула пепел на пол. – Шторы не раздвигай, не кури, сиди, как мышь. Бронежилет на меня нацепил. У вас так же?
Я пожала плечами.
– А детки у вас есть?
– Нет.
– И у нас... Рома заставил аборт сделать, говорит, зачем мне проблемы, я домой пришел, отдохнуть хочу в тишине… Вот что они за козлы, а?
– Сочувствую, – пробормотала я, вновь склоняясь над раковиной.
– Поверь, у меня глаз наметанный, – улыбнулась она. – Вот увидишь, там маленький. Повезло. Видно, как твой на тебя смотрит.
– Как? – заинтересовалась я.
– Словно зло вокруг тебя ищет. Любит, – Жанна внимательно смотрела темными умными глазами. – Я тебе завидую.
Я только усмехнулась. Теперь, когда Эмиль силен и богат, почему бы не позавидовать. Год назад желающих не было.
– Или не стоит? – понятливо продолжила она. Мне не нравились ее глаза, молодая, а взгляд прожженный и грустный. – Про твоего разное говорят… Наши его называют Зверем.
«Наши» – это люди из группировки Воронцова.
Я отвернулась к зеркалу, зацепившись взглядом за отпечатки зубов на щеке. Жанна судит по слухам: поговаривают, я была секс-рабыней Эмиля, плюс этот укус на глазах у всех…
– Называют, ну и что? – не стала я спорить. – Я не беременна.
– Как знаешь, – улыбнулась она.
Она бросила окурок в раковину и направилась к двери, когда та распахнулась. На пороге стоял Эмиль. Снисходительный, любезный, но глаза его выдали. Проследив за Жанной, как лев за жертвой, он пропустил ее и взглянул мне в глаза.
– Почему ты ушла?
– Прости, – пролепетала я. – Очень плохо. Можно я поеду домой?
– В чем дело?