— Дратути пажалста, — пробормотала она.
И всхлипнула.
Гости озадаченно переглянулись.
Капитан Андрей Баженов оказался высок, широкоплеч, несколько
простоват лицом, зато неотразимо обаятелен и убедительно надежен.
На его груди хотелось с облегчением разрыдаться.
Что Катя и сделала немедленно.
— Прилетели, — сказал Баженов.
— Ничего себе подарочки, — сказал Германн.
«АПК-10» забирал отсюда анекдотический груз, контейнер с
новогодними подарками для спасательного отряда Крайней Станции,
застрявший на Бочке Восемь с прошлого декабря. Подарки дело
частное, но у контейнера есть инвентарный номер, и чем дольше этот
ящик лежит не там, где надо, тем сильнее зреет необходимость хотя
бы расписаться за него.
— Что случилось, милая барышня? — Германн попытался заглянуть
Кате в глаза. Ему не пришлось нагибаться, он был Баженову по плечо,
а с девушкой вровень. — Ну-ка, возьмите.
Катя утерлась чем-то пушистым и мягким, это оказалось полотенце
с эмблемой МЧС России. Она с трудом оторвалась от груди капитана.
Рядом стоял, улыбаясь ласково, хотя и слегка настороженно, приятный
мужчина с ухоженной русой бородкой и вьющимися светлыми волосами до
плеч. Немножко склонный к полноте и совсем не похожий на инженера
аварийно-поискового корвета.
— Ну так что у вас стряслось?
— Не зна-а-ю, — проныла Катя. — Все пло-о-хо...
— Везде? — быстро спросил Германн и неопределенно помахал рукой
в воздухе.
— Ка-ажется...
— Давно?
Катя задумалась. Ну конечно она знала, когда стало плохо.
Плохо было всегда. Человек создан для счастья, а где его
взять-то. Счастья нет. Его не может быть. Такова драма, на которую
ты обречен с рождения: мы запрограммированы на счастье, а впереди
только страдания.
Но подтекст вопроса девушка тоже уловила, и это заставило ее
крепко вцепиться в полотенце, а то вдруг слезы опять хлынут рекой.
Какой ужас! Двадцать лет жила, как слепая, дура дурой! Насколько
все плохо, дошло до Кати совсем недавно. Когда разверзлась эта
бездна? Она ведь знает. Есть же какая-то зацепка. Точная привязка
по времени.
— Я-а на рабо-оту при-и-шла-а... И на-ча-ло-ось...
— Третий час, если у них график, как у всех, — бросил Германн
капитану. — Барышня, а вы, собственно, кто?
— Чир-ли-и-дер пас-са-жи-ир-ский... Встреча-а-ю госте-ей...
— Песнями и плясками. А чего без цветов? — ляпнул Германн.